Плавание по Миссури. Джеймс Уиллард Шульц

и глины, поднимающемуся от берега реки на высоту не менее пятисот футов. Проезжая здесь на пароходе «Красное Облако» в 1880 году, мы заметили большого горного барана почти на самой вершине, с любопытством смотревшего вниз на лодку. Один из членов нашей группы, Эли Гуардипи опустился на колено на палубе и, положив винтовку на поручень, тщательно прицелился в животное, прежде чем выстрелить. При звуке выстрела баран высоко подпрыгнул, упал на бок, а затем, перекатываясь, кувыркаясь, скользя, плюхнулся в реку. Пароход был немедленно остановлен, и большое кормовое колесо удерживало его до тех пор, пока баран не подплыл ближе, после чего матросы подняли его на борт. Это был великолепный и трудный выстрел, поскольку судно делало не менее двадцати миль в час. Если бы это удалось любому другому, я бы счел это простым везением, но об Эли и его меткой стрельбе я расскажу позже.

      Миновав Тёмный холм и завернув за поворот, мы оказались у острова Паблос, названного в честь старого сотрудника Американской Меховой компании. Верхняя его часть представляет собой длинную и широкую песчаную отмель, но в нижней части заросли высоких и стройных хлопковых деревьев. Прямо ниже него находятся пороги Паблос. Когда мы вошли в них, я был так поглощен пейзажем на севере, что забыл указать пролив Сах-не-то, и «Хороший Щит» с сильным толчком сел на мель. Я надел болотные сапоги и, наконец, вывел её на более глубокую воду, хотя это было нелегко при таком быстром течении. От порогов мы быстро преодолели расстояние до Волчьего острова – почему и когда его так назвали, я так и не узнал. А потом, проплыв ещё пару миль, мы подъехали к устью ручья Стрелы и высадились на обед, проделав с рассвета шестнадцать миль.

      Ручей Стрелы берёт начало в горах Хайвуд и на протяжении части своего русла протекает по глубокой и узкой долине, местами напоминающей каньон. В месте своего впадения в Миссури она образует широкую и красивую равнину, все дальше и дальше оттесняя старую реку на север, к холмам. Здесь есть прекрасная лесная роща вдоль края равнины, окаймляющей реку. Сразу за ней мы обнаружили развалины старого охотничьего домика – наполовину хижины, наполовину землянки. Там не осталось ничего, кроме камина и дымохода из дикого камня. С одной стороны от него возвышалась огромная груда костей, черепов и рогов бизонов, вапити, оленей и горных баранов. Не всё это было работой старых лесорубов, людей, которые снабжали пароходы топливом. Раньше они охотились, ставили капканы и облегчали себе жизнь. Много приятных вечеров они провели у старого камина после долгого рабочего дня. Они рассказывали множество историй о своих приключениях, глядя, как на раскаленных углях поджариваются жирные ребрышки с хрустящей корочкой.

      После обеда Сах-не-то с довольно умоляющим, как мне показалось, видом заметила, что нашла в кустах несколько густо усыпанных бизоньими ягодами кустов.

      – И ты хочешь их собрать? – спросил я. – Очень хорошо, тогда разобьем лагерь. Мы не будем торопиться с этим путешествием, даже если замерзнем