Крупицы магии. Каждый сам за себя. Фэнтези. Андрей Сергеевич Ермолин

сука, хоть и засранец, – пробурчал Риги, – но правда твоя – ты меня спас в той роще. А Риги добра не забывает. Да и свыкся я с тобой ехать. Ну? Мир?

      – Мир, – кивнул Дакша, пожимая руку гнома.

      – Давай ужинать… чародей.

      ***

      Костер путники разводить не стали, оба помнили, что патлатый оборванец, которому Дакша рубанул по руке, успел смыться и мало ли кого мог привести ради мести, хоть бы и милицию, прикинувшись жертвой нападения.

      – Мечом ты орудуешь славно, – прожевав колбасу и запив остатками пива из бочки, сказал гном. – А одет, ей богу, как оборванец, ежели куртку выигранную в счет не брать. Почему не в кольчуге? Чего не носишь доспехи?

      Дакша съел свою порцию колбасы, разжевал очередную горсть сухарей и запив это пивом, ответил:

      – Фух! Проголодался я жутко… А доспехи тяжелые и уход за ними требуется. Поворачиваться в бою трудно, а если тебе палицей по ребрам дадут, то и не снимешь их после боя без кузнеца. Замедляют только и больше ни чего.

      – Был бы в доспехах, – почесал гном подбородок, – болт бы не пробил.

      – Ага, – сгреб Дакша очередную горсть сухарей, отправляя в рот по одному. – Получил бы по затылку или меж сочленениями доспеха мечом.

      Они еще долго сидели допивая пиво и хрустя сухарями. Ночь за это время набрала обороты и в чистом небе разгорелись звезды. Гном кряхтя устроился на телеге, скинув попутчику пару мешков под голову, но уснуть как-то не мог – слишком много всего произошло за день.

      – А меч тоже заколдовал? А то я к нему прикоснулся, так он горячий был.

      – Да, – в полудреме ответил Дакша, укрывшийся выигранной курточкой. – Только его и успел заговорить. Если бы ты в бою прикоснулся, то пришлось бы пальцы от волдырей лечить. Этот заговор режет доспехи, точно нож масло.

      – Чудаковато все это, – припустил гном из-под накидки. – Вот не встречал я раньше вашего брата, так считал сучьими детьми и в жизни не подумал бы, что буду вот так разговаривать, мирно попердывая. Все же меняется все со временем.

      Дакша промолчал, над чем-то думая, после чего едва слышно пропел хрипловатым, сонным голосом:

      В мире магия возникла,

      И появился чародей,

      Такой ж, как мы – отличий нету,

      Лишь льется серебро снутри.

      Дана и сила и года,

      И голова на месте,

      И делал бы геройские дела,

      Да слишком скользок, стерлядь!

      Гном вновь задумчиво пустил с телеги, поворочался и уснул.

      Каменка

      Пусть мне покажут чародея, что не единой жизни не загубил и я поверю в происхождение их светлое!

      Утро для путников наступило поздно. Оба сильно устали и проснулись, когда солнце уже высоко стояло в небе. Холм разрисовали тени облаков, медленно плывущих по синему небу. Риги проснулся раньше и дико матерясь вскочил с телеги, разбудив тем самым и Дакшу.

      – Вот так подрыхли! – возмущался гном, собирая