Да здравствует РАЗВОД в 40+. Dark Colt

ь её.

      Я не плакала. Не билась в истерике. Не кидала телефон об стену. Я просто… была пуста. На экране телефона мигала его последняя СМС: "Позвоню позже. Разберёмся. Не драматизируй."

      Я больше не ждала звонка.

      Где-то далеко, в другой стране, училась наша дочь. В этих стенах она давно не жила – и, может, именно поэтому я так долго позволяла себе оставаться в пустоте. Я не хотела, чтобы она видела, как я ломаюсь. А теперь… я просто хотела, чтобы она когда-нибудь увидела меня настоящую.

      Я не звонила. Я больше никогда не звонила первой.

      Мы были вместе двадцать лет. Сначала – как будто навсегда. Он знал, как смешить меня. Я умела готовить его любимые завтраки. Мы могли молчать вместе часами. Помню, как он целовал меня в лифте, забыв нажать на кнопку. Как держал за руку даже в машине. Как покупал сыр, который я терпеть не могла, только потому, что он пах моим детством.

      Но потом всё начало рассыпаться. Сначала – молча. Потом – громче. Он стал задерживаться на работе. Отвечать не сразу. Раздражаться по мелочам. Один раз ушёл ночью «проветриться» и вернулся только под утро – с запахом чужих духов на воротнике. Я спросила, он усмехнулся: «Не начинай. Всё в порядке.»

      А накануне этого утра он снова не ночевал дома. Написал: "Поздно, не жди."Ни объяснений. Ни звонка. Я уже знала. Внутри всё смолкло. Точка внутри меня была поставлена ещё тогда. Просто утром я её оформила в действие.

      А внутри – пусто и страшно спокойно. Будто я больше не сопротивлялась.

      Через два часа я подала на развод. Через три – сожгла его рубашку, ту самую, в которой он приходил домой от неё. А вечером…

      …вечером я впервые поцеловала другого мужчину.

      Я не знала даже его имени. Просто оказалась рядом с тем, кто посмотрел на меня не как на привычный силуэт, а как на женщину. Это было страшно – и в то же время так необходимо. Он увидел меня в тот момент, когда я сама себя не видела.

      – Ты уверена, что хочешь этого? – прошептал таинственный незнакомец, прижимая меня к стене.

      – Нет, – честно ответила я. – Но я хочу забыть, каково это – быть никем.

      Он не торопился. Его ладонь легла мне на щеку, как будто я была хрупкой. Его дыхание касалось моих губ, медленно, будто спрашивало. И тогда я закрыла глаза.

      Поцелуй не был нежным. Он был острым. Горьким. Как первый глоток сухого вина, после долгой жажды. Моё тело вздрогнуло, но не от страха – от узнавания. Как будто я вспомнила, что я – живая. Что я – женщина. Не тень. Не мебель. Не пустота.

      Я чувствовала, как тело вспоминает себя – напряжение в бёдрах, затаённое дыхание, дрожь внизу живота. А душа, спеленатая годами молчания и терпения, вдруг застонала – тихо, как будто впервые позволила себе звучать.

      Я не знала, что это начало конца.

      Что Владимир не отпустит меня просто так. Что я сама не отпущу себя просто так.

      И что однажды мне придётся выбирать между тем, кто лечит – и тем, кто ранит, но всё ещё живёт в моей коже.

      Я вышла на улицу, не ощущая каблуков. Казалось, даже воздух трещал на коже. Губы горели, словно от ожога. Каждый прохожий казался свидетелем того, что произошло. Но никто не знал. Только я. И он. И – моё тело.

      Когда я вернулась домой той ночью, в квартире стояла тишина. Он спал. Как всегда – на правом боку. На его щеке – залом от подушки. Я смотрела на него долго. Это было похоже на прощание. Только без слов. Без обещаний. Без будущего.

      Кольца на пальце уже не было. Я сняла его утром – и теперь это было как печать. Не обручальное. Печать точки. Или выстрела без звука. И положила его в ящик, где когда-то хранились наши билеты в Прагу. Билеты, которые мы так и не использовали.

      Теперь я знала: я не вернусь. Даже если он будет умолять. Даже если будет плакать.

      Потому что я устала быть той, кого не выбирают.

      А теперь – я выберу себя. Я не была его выбором уже давно. Пришло время выбрать себя – и больше не отдавать этого права никому.

      Я шла к этому дню долго. Через годы молчания, ночи одиночества, сквозь ложные улыбки и затянутые платья. Но теперь всё. Я не жду больше никого. Потому что я вернулась к себе.

      Глава 2

      Он спал. Рядом. Спокойно, уверенно, как будто знал – я никуда не уйду.

      Когда-то он встречал меня на вокзале с цветами. Водил по ночному городу, шептал, что боится уснуть, потому что тогда я исчезну. Где это всё потерялось?

      Я лежала с открытыми глазами, чувствуя, как моё тело постепенно холодеет. Простыня на моём животе была влажной от ночного пота, но дрожь шла не от температуры, а от пустоты. Мне казалось, я лежу рядом с чужаком. Словно кто-то подменил моего мужа – и оставил вместо него оболочку привычки.

      Он повернулся на бок, положив руку на моё бедро. Привычный, небрежный жест собственника. Как будто всё в порядке. Как будто всё, как всегда.

      Именно тогда я впервые подумала: «Я одна. Даже когда я с ним.»

      Я осторожно поднялась, стараясь не разбудить его. На цыпочках прошла на кухню, включила свет и