Любовь пахнет кофе. Сана Мидзуно

ожа на те сказочные истории, которые я когда-то любил.

      Я больше не могу смотреть в зеркало, потому что вижу там только затравленный взгляд в своих глазах. Глаза, которые раньше светились энтузиазмом и любопытством, теперь полны усталости и боли. Глаза, которые видели слишком много разочарований и слишком мало радости. Они стали отражением внутренней пустоты, которая заполнила моё сердце.

      Но самое страшное – я больше не могу оставаться собой. Я чувствую, как медленно теряю свою идентичность, свою сущность. В детстве я знал, кто я такой и чего хочу. Я верил в добро и справедливость, в то, что смогу изменить мир. Теперь же я потерял эту веру, и вместе с ней – самого себя.

      Жизнь заставила меня надеть маску, скрывающую мои истинные чувства и мысли. Я вынужден притворяться, что всё в порядке, когда внутри меня царит хаос. Я не знаю, кем я стал, и не уверен, смогу ли когда-нибудь вернуть того мальчишку, которым был раньше.

      Каждый день – это борьба за то, чтобы не утонуть в собственном отчаянии. Я ищу путь обратно к себе, к тому, кем я был, но этот путь кажется бесконечно долгим и трудным. Надежда, которую я когда-то считал своей верной спутницей, теперь кажется далёкой и недостижимой.

      Но несмотря на всё это, я продолжаю искать. Может быть, когда-нибудь я снова найду в себе силы встать и идти вперёд, вновь поверить в свои мечты и в себя. Может быть, тот маленький мальчик во мне всё ещё жив и ждет своего часа, чтобы вновь проявиться и показать мне, что детство и мечты никогда не умирают окончательно.

      Глава 1. Может, ещё не поздно…

      Сквозь мутное стекло окна, покрытого сетью мелких трещин, пробивался слабый свет уличного фонаря. Этот тусклый луч делал комнату почти призрачной: старые обои с выцветшим узором, полуразвалившийся стол с потёртыми краями и зеркало, одиноко стоящее в углу. Всё здесь выглядело так, будто жизнь давно покинула это место, оставив лишь следы прошлого.

      Я стоял перед зеркалом, не двигаясь, будто пытался найти в отражении ответы. Но взгляд, смотрящий на меня из глубины зеркальной поверхности, не вызывал ничего, кроме отвращения. Эти глаза, когда-то наполненные светом, теперь были пусты, как сухой колодец. Темно-карие, с усталым блеском, они казались чужими.

      На мгновение я закрыл глаза, пытаясь вспомнить, каким был раньше. Но воспоминания словно растворились, как дым, оставив лишь смутные образы: звонкий смех, тепло солнечных лучей на лице, ощущение беспечности. Того мальчишку больше не существовало. Вместо него здесь стоял кто-то другой – кто-то сломанный.

      Я провёл рукой по треснувшей раме зеркала, чувствуя неровности и холод металла. Это зеркало пережило больше, чем я сам, подумалось мне. Сколько лиц оно видело за свои годы? И почему именно моё оно отражает сейчас так безжалостно?

      На столе рядом с зеркалом лежали разбросанные вещи – какие-то забытые бумаги, старый блокнот с выцветшей обложкой. Я взял его в руки, механически перелистывая страницы. Пустые. Когда-то я записывал сюда свои мечты, планы, цели. Но теперь этот блокнот был как и я – безжизненным.

      Тишина комнаты угнетала, но я не решался её нарушить. Единственный звук – слабое потрескивание старого лампового будильника – напоминал, что время всё ещё идёт. Оно не ждёт, не останавливается. Но мне казалось, что я застрял.

      Я снова посмотрел в зеркало. И вдруг меня охватила странная мысль: а что, если этот человек там – это не я? Что, если я остался где-то в прошлом, а отражение – лишь оболочка? Эта мысль одновременно пугала и давала надежду. Потому что, если я где-то там, в прошлом, значит, я всё ещё жив.

      Я сделал шаг назад и сел на край кровати, не отводя взгляда от зеркала. Может, стоит начать с чего-то простого? Например, задать вопрос.

      – Кто ты? – вырвалось у меня шёпотом.

      Зеркало ответило молчанием. Я отвёл взгляд от зеркала и уткнулся в пол, в его неровные деревянные доски, покрытые слоем пыли. Тишина комнаты напоминала вязкую пустоту, которую невозможно заполнить. И всё же, в этом молчании, словно эхом, оживали фрагменты прошлого.

      Всё началось с запахов – в памяти вспыхнули ароматы жареных пирожков, которые мама готовила по воскресеньям. В такие дни вся квартира наполнялась теплом, будто мы жили не в четырёх стенах, а в настоящем доме. Я чувствовал это тепло даже сейчас, но оно было таким мимолётным, что ускользнуло, как только я попытался за него ухватиться.

      Перед глазами промелькнула картина: маленькая кухня, я сижу за столом, рассеянно черчу на листке бумаги что-то, что тогда казалось мне важным – может, карту вымышленного королевства, где я был королём. Мама ставит передо мной тарелку с пирожками и ласково улыбается.

      – Опять свои рыцарские битвы рисуешь? – спрашивает она.

      Я поднимаю голову и уверенно киваю. Её смех – звонкий, светлый – эхом звучит в моей памяти.

      Но тут же приходит другой образ – папа. Его хмурый взгляд, крепко сжатые губы. Он никогда не понимал моих рисунков.

      – Лучше бы помог по хозяйству, – сказал он однажды, забирая у меня листок с очередной «битвой». Я не ответил, но внутри что-то сжалось.

      Этот