за стаканы жменями сверху, прикоснулись донышками вместе – получился звук, подобный шуму трения гальки на прибое. Все приняли на грудь и начали запивать ароматным бульоном. Продолжения выпивки никакого не предвиделось, и экипаж увлеченно занимался приемом пищи. Разговоров почти не было. Пока вся пища не была уничтожена, слышался только чавканье, шорох рук и стук ложек. Затем Исаев собрал посуду и поставил на стол тарелку с сахаром. На плите закипел крепкий душистый краснодарский чай. Теплый вечер, сытный обед и небольшая убаюкивающая качка располагали к мечтам. У всех было что – то свое: кто строил дом из самана в рыбацком поселке со странным названием Лондон, кто обсуждал проблему приобретения мощного мотоцикла «Урал» с задней скоростью, многие с пониманием рассказывали об уходе за виноградником, изготовлении вина. Разговор постепенно переключился как всегда на женщин и семьи. Исаев внимательно слушал изложение проблем, которые были ему пока внове, а точнее – вовсе незнакомы. Затем то один, то другой рыбаки начали насмешливо спрашивать будущего доктора о своих болезнях, о строении тела, показывали Исаеву грубые руки со шрамами и рубцами, спрашивали совета, как исправить тот или иной дефект. Видно было, что ни один из них даже представить не может себя больным. Они ни о чем не беспокоились и были твердо уверены: в случае болезни любой доктор поможет им. Это само собой разумелось. А как же иначе? Самоотверженный труд на благо государства предполагал бесплатную медицинскую помощь. Попытки курсанта рассказать о способах здоровой жизни встретил насмешку и непонимание. Все пошли спать. Михаил достал икру, положил ее на кусок стекла и покрыл таким же стеклом. Он сказал, что после того как она просохнет, станет янтарно – прозрачной и будет незаменимой при употреблении с пивом. Все спали. Исаев сидел на крышке трюма и смотрел на потухающий закат, метеоритный дождь в ясном звездном небе, перегороженном загадочным млечным путем. На душе было легко и спокойно. Он не мог и предполагать, какая грязная история предстоит ему в ближайшие дни.
Наутро сейнер встал в кильватер группе рыболовецких судов; по рации, сквозь шум атмосферных помех шли активные переговоры. Исаев, нашедший накануне в траве из сети несколько крупных морских коньков, игл и ершей, решил засушить их. Он густо покрыл рыбу солью, особенно тщательно – жабры и выпотрошенные животы. Теперь на сквознячке, через несколько дней, экспонаты высохнут, будут покрыты лаком и станут таинственно светиться фосфоресцирующим светом на стенах и полках квартир однокашников и друзей. А сейчас предстояло заняться отловом дельфинов живьем для нужд дельфинария. Пять МЧСов (Малые Черноморские сейнеры) отплыли ранним августовским утром от причала рыбколхоза в сторону Анапы. На траверсе мыса Малый Утриш впередсмотрящий увидел чёрные спины афалин и белобочек (черноморских дельфинов). Сейнера построились дугой, рыбаки
