Городъ Нежнотраховъ, Большая Дворянская, Ferflucht Platz. Алексей Козлов

Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой!

      В общем, этот тихоня раскочегарился не на шутку. Тут полным-полно таких тихонь, которые на поверку просто тихие сумасшедшие и ходят как сомнамбулы в океане, пока их что-то не затронет за живое! Но уж если затронет, то может быть настоящая трагедия! Родную мать не пожалеют!

      Я тоже вслед за ним не выдержал и стал речь толкать, всё больше распаляясь. Он меня заразил своей космической энергией и энтузиазизмом. Это что ж такое получается? Говорят-говорят о дерьмократии, как Плеваки, а на деле – колхоз, на самом деле опять силком всех опять загоняют в эту коммунальную реформу! Чпок! Чпок! Тут надо решать и быть начеку, а народ наш к этому не привык, и предпочитает лежать на печи – ждать удачи…

      И меня вслед за генералом хотят загнать в колхоз, а потом двери дерьмом измазать! А они и без этого столько всего испытали, не приведи боже!

      Не получится княжну Мэри отыметь, господа, не получиться! Волобуев, вот вам член!

      Я мог бы приобщиться к этим дням,

      От коих вдоль хребта бежит искрина.

      Любой из нас готов сказать ням-ням,

      Но уж не каждый встреченный – мужчина!

      Эти разговоры, конечно, натолкнули меня на мысли о нашей страшной судьбе в ненаглядном отечестве. Мы-то ведь, приличные люди, здесь в меньшинстве, мы и этому безмозглому и дикому стаду никогда ничего не могли доказать, и никогда ничего не докажем! Вон они как всегда снова толпой побежали туда, куда их гонят.

      А они вымажут! Я знаю! Они тут двести лет бандитствовали, эти понтийские жлобы, они и местность как свои пять пальцев знают, партизанили тут, небось, при всех режимах, в бандитах не одно десятилетие служат, то с батькой Мухортым, то – под красным знаменем, то – под зелёным, то под чёрт знает каким; ордена поголовно имеют, досконально изучили ландшафт территории, основы фортификации поняли, Тевтолийцам во время окупации как эти чмошники гадили – не описать, им можно верить, дверь вымазать дерьмом они могут, не солгут, не обманут! Оу! Не фиг делать – смогут! Чего нибудь хорошего они сделать не смогут, ума не хватит, а вот у соседа дверь дерьмом вымазать – смогут! За милую душку! Тут нет никаких сомнений! Страна жлобов и идиотов! Ничего тут не будет!

      – Надо капкан купить! С зубами и страшной концовой пружиной! Поймаю – убью! – сказал про себя Алесь и страшно улыбнулся.

      Нет, Алесь, не ты первый, не ты последний!

      Древний философ Спирмофоклюс задолго до него обратил внимание на особенности этой стороны человеческой натуры – наблюдательности.

      А через месяц в очередной раз реформу коммунальных лавочек отодвинули года на два.

      «Страшное время настало на моей родине. По телевизору метались чернявые таланты с неописуемым зловонным юморком. В подвалах домов повсеместно гнездились и множились анарейские катакомбы, в которых зачиналось пост-индустриальное суперновоХаристованство