Крылья. Татьяна Солодкова

дрейфь. – Провожу ладонью по ее плечу, пробегая мимо.

      К лицу Дилайлы приливает кровь. Сколько можно меня смущаться? Было особенно забавно наблюдать за ней, когда мы как-то столкнулись с утра в дверях комнаты Лаки. Даже не знала, что можно так краснеть.

      Вроде бы от моих слов девушка приободряется. Я же оборачиваюсь и, улучив момент, когда она смотрит в противоположную от меня сторону, указываю Лаки на нее глазами и провожу пальцем поперек горла. Он ухмыляется и уверенно качает головой: сдаст.

      Тоже усмехаюсь и ухожу на кафедру.

      ***

      – Еще раз повтори, – требую хмуро.

      Другой бы смутился от моего резкого тона – за годы в академии я натренировала устрашающий голос на двенадцать по десятибалльной шкале, – но Оливер Нолан не все, он тоже член Совета ЛЛА, причем занимает свое место лет на десять дольше меня. Я – ближе к студентам, он – к административным вопросам.

      – Ты меня слышала, – спокойно возражает коллега, совершенно расслабленно восседающий в кресле напротив и потягивающий кофе, только несколько минут назад принесенный моим новым секретарем, Барбарой.

      Специально наняла эту девчонку еще летом. Пусть Дилайла понимает, что отходных путей нет, она должна в этом году поступить.

      – Слышала, – киваю. Чувствую прилив раздражения. – Но я в эти игры не играю.

      А я-то еще подумала, с чего бы Оливеру приходить ко мне на личную беседу, когда все члены Совета в любом случае встретятся вечером, чтобы обсудить первый экзамен…

      – Рикардо одобрил, – настаивает мой беспринципный коллега.

      Фыркаю. Тоже мне, напугал. Мы с Рикардо, считай, одна семья. Не мне его бояться.

      – И сам господин президент…

      Кривлю губы. Еще бы Фрэнк не одобрил, если эта дурацкая идея пришлась по вкусу Рикардо. Всем известно, что нынешний президент – всего лишь послушная игрушка в руках Рикардо Тайлера, пока того не изберут на новый срок.

      Молчу, а Оливер продолжает настаивать:

      – Морган, это в интересах академии. Мы получим дополнительное финансирование и, ни много ни мало, благодарность самой Ассоциации пилотов.

      АП? Этих бюрократов? Пусть оставят себе свою благодарность. Могу даже вернуть им все мои «Крылья». У меня их четыре. Валяются где-то в ящике.

      – Ну, чего ты упираешься? – Оливер решает зайти с другой стороны. – Ты же его еще не видела.

      Барабаню пальцами по столешнице. Плевать я хотела на АП, но бюрократия, как известно, правит Вселенной. Если они отзовут лицензию, ЛЛА конец…

      – Полагаю, еще увижу, – отвечаю мрачно, понимая, что этот бой мне не выиграть и придется отступить. Откидываюсь на спинку кресла, скрещиваю руки на груди. – Ладно, давай подробности, – прошу, но всем своим видом показываю несогласие с происходящим.

      Уголок губ Оливера ползет вверх, но тут же выпрямляется, чтобы закрепить победу, а не разозлить меня еще больше. Он отставляет кофе, поудобнее усаживается в кресле, закидывает ногу на ногу и