Крылья. Татьяна Солодкова

карьера ждет каждого в этом помещении…

      На третьем предложении перестаю внимательно слушать. Все слишком пафосно и витиевато, а всю его речь можно сократить втрое без ущерба для смысловой нагрузки. Но, видно, мистер Нолан любит поговорить.

      Нолан… Это имя мне знакомо: Барбара, секретарь Миранды Морган, упоминала его в первый день. Это тот, кто якобы меня разыскивал перед началом экзаменов. Хотелось бы знать зачем? Ведь больше моей персоной он не интересовался.

      А может, и не хотелось бы. Сейчас у меня проблемы посерьезнее, чем банальное любопытство: мне нужно как-то выкручиваться, а я не знаю как.

      То, что РДАК будет за мной следить, – неоспоримый факт, тут можно даже не сомневаться. Будут наблюдать и проверять, выполняю ли я их требования.

      Вряд ли, конечно, в случае неповиновения они действительно решат разделаться с Молли – сотрудники РДАКа не террористы, а подотчетные крысы, и каждое их действие должно быть строго регламентировано и запротоколировано. Но забрать ее из клиники они могут и, например, увезти в свою штаб-квартиру, оформив, скажем, как защиту свидетеля. И тогда я до нее никогда не доберусь, это во-первых. А во-вторых, состояние Молли слишком нестабильное, ее нельзя сейчас тревожить и тем более прерывать медицинские процедуры.

      Доктор Кравец только недавно начал какое-то экспериментальное лечение, в успехе которого клялся едва ли не на Библии, и нельзя допустить, чтобы ему помешали. Я знаю, о чем говорю, лично оббивал пороги всевозможных клиник, санаториев, лечебниц, госпиталей и других учреждений, специализирующихся на поддержании жизни бывших зависимых от «синего тумана». Так что методика Кравеца – для Молли последний шанс.

      А раз агенты РДАКа будут за мной «присматривать», значит, нужно бросить собакам кость – показать, что я поддаюсь дрессировке и послушен, как пушистый ягненок. А для этого необходимо как-то сблизиться с капитаном Морган. Они должны видеть, что я выполняю их приказ.

      Нет, естественно, даже не думаю о том, чтобы пытаться «закрутить роман», как по-дурацки выразился Первый (имени своего он же не назвал, поэтому мысленно называю его именно так). Миранда Морган не похожа на женщину, способную подпустить к себе близко первого встречного. К тому же, я теперь ее студент, а она мой преподаватель. О чем вообще думают в РДАКе? Они не боятся, что меня просто выкинут из академии?..

      Мистер Нолан продолжает свою пафосную речь о том, как нам свезло и сколько миллионов человек теперь нам завидует. С миллионами он явно перегибает, но с тысячами, пожалуй, соглашусь.

      К черту Нолана. Что мне делать с Морган? Нужно как-то почаще быть возле нее, при этом не выходя за рамки: «преподаватель – студент», – но так, чтобы у людей из РДАКа не возникло сомнений, что я исполняю свою миссию. Вот это задачка.

      У меня даже мелькает шальная мысль пойти к Морган и выложить все как на духу и попросить разрешения некоторое время ошиваться подле нее, чтобы наблюдатели ничего не заподозрили. Но эту идею я выбрасываю из головы еще раньше, чем она успевает окончательно оформиться.

      Мы