Крылья. Татьяна Солодкова

позавидовали бы и кинозвезды. – Ты ужасна.

      Да, я ем холодную пиццу прямо из коробки. Ему ли не все равно?

      Отодвигаю стул ногой и сажусь, так и не выпустив коробку с пиццей из рук.

      – Рик, я смертельно устала. Если тебе есть что сказать, говори. Если нет – проваливай, а? Будь человеком, – прошу.

      Рикардо недовольно кривит губы, но уходить не собирается. Переплетает тонкие пальцы на столешнице.

      – Мы должны обсудить мою предвыборную кампанию.

      Закатываю глаза, не переставая жевать.

      – Чего тебе еще? – недоумеваю. – Ты вчера уже ясно высказался, что намерен занять освободившееся после Фрэнка президентское кресло. В добрый путь. Мы с Лаки обещали тебе, что, раз это так нужно, потерпим и появимся вместе с тобой на парочке официальных приемов. Тебе мало? – Рикардо не успевает ответить, как я спохватываюсь: – Кстати, а где мальчишки?

      Наглый гость только отмахивается.

      – Гай спрятался в своей комнате якобы делать уроки. – Ничего удивительного: мальчик все еще побаивается дядю своего брата и всегда норовит улизнуть к себе, когда тот заявляется в гости. – А Лаки где-то шляется со своей благоверной.

      Хмурюсь.

      – Не говори так о Ди. У них серьезные отношения.

      Рикардо фыркает.

      – Женщина, я тебя умоляю. Во-первых, какие серьезные отношения могут быть в девятнадцать лет? А во-вторых, как ни крути, она ему неровня.

      Все же отставляю от себя коробку с пиццей. Тихо зверею.

      – Рикардо, – произношу предостерегающе.

      Но тот не намерен никого слушать, кроме себя любимого.

      – Дочка какого-то наемника – и мой племянник, сама посуди.

      Вот же засранец с манией величия. При Лаки уже держит на эту тему рот на замке, а при мне распушил хвост. Нет уж, я всегда на стороне сына.

      – Рикардо, – предупреждаю ледяным тоном, – еще одно оскорбительное слово в адрес Дилайлы – и эти остатки пиццы окажутся в твоей идеальной прическе. Объясняй потом своему стилисту что хочешь.

      – Ладно, – сдается тот, не забыв одарить меня уничижительным взглядом. – Поговорим, когда соберутся жениться. Пока пусть мальчик развлекается.

      Ох и договорится кто-то однажды. Лаки не всегда такой добрый и веселый, каким кажется малознакомым людям. Оскорблять своих любимых он никому не позволит. До сих пор с ужасом вспоминаю с большим трудом замятый скандал, когда, будучи учеником восьмого класса, Лаки разбил нос директору школы, которому с чего-то вздумалось назвать меня в его присутствии «земной шлюшкой».

      – Ладно, Рикардо… – Зараза, аппетит он мне все-таки испортил. – Говори, зачем пожаловал.

      Тайлер тянет – это не к добру, – а затем выдает короткое:

      – Я хочу во что бы то ни стало снова стать президентом.

      Пожимаю плечами: кто бы сомневался. Хотя мне не вполне понятно его столь сильное желание получить обратно данный статус – всем и так известно, что Френсис, нынешний глава государства, оба срока действовал строго по указке