Каркуша, или Красная кепка для Волка. Юлия Валерьевна Созонова

Григорьевичу Вязьме, да в таком срочном порядке! Жаль только, вопрос-то сугубо риторический, про себя заданный и благополучно забытый. Потому как неисповедимы пути логики декана нашего, ох неисповедимы…

      Поправив любимую бейсболку, я обогнула турникет, помахала ручкой вахтёрам и пробормотала себе под нос, сливаясь с алчной, местами, до знаний толпой:

      – Фигня война, главное манёвры… Прорвёмся, а где не прорвёмся, там поскользнёмся, а где не поскользнёмся… Так, а ну пропустите главу студсовета, пока она вам занятий лишних не придумала, несчастий не накаркала и вообще, вас не заметила!

      – Каркуша!

      – А что Каркуша-то сразу?! И вообще, кому Каркуша, а кому Мирослава Батьковна Воронова!

      И так далее, и тому подобное, и в том же направлении, на всём пути моего следования. Первый этаж я преодолела без особого труда, протиснувшись сквозь толпу студентов и изрядно подпортив если не жизнь, то настроение как минимум пяти из них. Затормозила у лестницы, перевела дух и, перепрыгивая через две ступеньки, добралась до третьего, привычно огрызаясь, отшучиваясь и обижаясь на колкие замечания в собственный адрес.

      А вот на родном факультетском этаже я задержалась на целых пять минут у красочного, расписанного под хохлому информационного стенда. Очередной шедевр этих, прости господи душу их грешную, художников вызывал когнитивный диссонанс и ставил под сомнение наличие хотя бы подобия вкуса у этих тварюг. Так, что, оглядев красоту неописанную, я икнула, сделала мысленную пометку прибить оформителя к чёртовой бабушке и не реанимировать до ближайшего полнолуния, помянула недобрым словом всех, кто причастен к этому рисунку и со вздохом поплелась в сторону деканата.

      Про себя наивно надеясь, что дёрнули меня не по данному красочному поводу, а то у меня даже относительно правдивой легенды по его появлению не подготовлено.

      В небольшом закутке, возле богато украшенной двери, рядом с расписанием и доской почёта, проливались реки слёз, разбивались тысячи надежды и шли прахом сотни амбиций. Рушились юные судьбы и собирались тонны материала для десятков томов уголовных дел о коррупции в сфере образования. А ещё обитал здесь зверь невиданный, лютый, опасный и гадкий, по имени Станислав Григорьевич, по должности – декан финансово-экономического факультета в нашем славном учебном заведении.

      Страшные чёрные буквы на золотой табличке приводили в страх и трепет всех, начиная от студентов с первого по пятый курс включительно, заканчивая уборщицей, Клавдией Михайловной Кулябиной, физиком-математиком по образованию. Так что не было ничего удивительного в том, что на каждого входящего в деканат смотрели, как на жертвенную курицу, распятую на алтаре.

      Ещё б перекрестили на дорожку, для полноты картины, ага…

      Сморщив нос, показала язык тусившей у окна гоп-компании из расфуфыренных девиц со страшно красивым маникюром (тут ключевое слово «страшно»). И, вспомнив о том, что мне вроде как знакомо такое понятие как вежливость, прежде, чем распахнуть дверь с ноги, всё-таки постучалась.