Гахиджи: «И сойдется непримиримое…». Ирина Королева

и восхваляли, но все же учили скрывать от женщин эту нашу сторону, отправляя на дежурства, чтобы не забывали настоящее свое лицо. – Озахар поднял голову и посмотрел на Карину, – но я хотел забыть. Ради тебя я хотел забыть эту свою сторону и последнее дежурство просто просидел под деревом. Старейший узнал. – Озахар опустил глаза вниз. – На самом деле мне не нужно было подменять Зубери, старейший настоял, чтобы мы поделили этот день, и я обратился. Мне очень жаль, что я так сильно напугал тебя, но знаешь, – он тяжело вздохнул, – в некоторой мере мне даже стало легче, потому что я смог открыться тебе полностью и мне больше нечего скрывать. – Озахар снова прижался губами к ее ладони и замолчал, ему больше нечего было сказать, и он наслаждался хотя бы тем, что она еще не выдернула свою руку, лишив его последней близости. Потекли минуты тишины, как вдруг он почувствовал ее легкое прикосновение к своей голове. Озахар растерянно поднял глаза.

      Карина смотрела на него блестящими от слез глазами.

      – Я сама просила правду, – тихо заговорила она. – И я отвечу тем же, я не знаю, как быть дальше. Мне страшно любить тебя как прежде, но и перестать чувствовать я не могу. Так что же мне делать Озахар?

      Гахиджи отчаянно припал головой к ее животу, обнимая за талию.

      – Мы со всем справимся, любимая моя, мы со всем справимся! Я докажу тебе что мой второй лик ничего не значит, я уже много думал об этом. Нашу вторую сущность определяет проклятие, но пока договоры находятся у старейшего, а не у отца нашего, моя душа не принадлежит ему и я что ни будь обязательно придумаю, просто верь мне, пожалуйста, не оставляй одного, я этого не вынесу…

      ***

      Делена забежала домой, как всегда, через кухонную боковую дверь, чтобы меньше привлекать внимание. В доме царила необычная для такого раннего часа тишина. Она поднялась в спальню надеясь разузнать у Нины всю обстановку и растерялась. Её кровать была пуста. Все кровати были пусты, кроме её собственной. Под простынею отчетливо проступал человеческий силуэт. Делена сначала растерялась, а затем подошла и отдернула одеяло. Подушки. Девушка улыбнулась, она знала, что на Нину можно рассчитывать, особенно когда остальные кроме себя и своих спутников не замечают ничего. Но где же все? Делена наспех приняла душ, переодела платье и вышла из дома, когда её внимание привлек едва различимый шум в конце главной улицы. Она поторопилась на звуки веселья.

      Ярмарочная площадь взрывалась восторгами толпящихся повсюду Гахиджи. Громкие крики и радостные свисты сотрясали воздух, создавая невозможный шум, а Делена никак не могла понять, что происходит. Все безумно радовались, вино лилось рекой, вот только торговые ряды пустовали. Девушки переоделись в праздничные платья, мужчины надели парадную одежду, даже помпезные старцы из свиты старейшего мелькали среди толпы. Происходило что-то странное. Делена огляделась и двинулась вперед, пытаясь отыскать знакомые лица, кто мог бы объяснить происходящее, но, когда увидела Марину, засомневалась.