Легенда о Фейри. Красавица. Лекси Блейк

на границе тени и солнечного света.

      – Давай лучше ты к нам? – Они говорили в один голос, а в словах слышалось слабое эхо.

      Так было всегда. Она знала, что на следующее утро она будет удивляться, почему никогда не садилась и не разговаривала с ними, но, погрузившись в сон, Брон просто делала то, что считала правильным.

      Они не любили свет так, как она, но они ждали ее. Она подставила лицо солнцу, чтобы оно согрело ее. Здесь солнце ощущалось иначе. В деревне летом всегда было очень жарко, но во дворце солнце ласкало кожу, нежно согревая ее.

      – Мы поцелуем тебя лучше солнца. Иди сюда.

      Бронвин улыбнулась, все еще не глядя в их сторону. С каждой ночью они становились все увереннее и властнее. Трудно было поверить, что они пришли к ней еще детьми. Ей было пять лет, и она очень стеснялась мальчиков, которые звали ее в снах.

      Брон хотела поиграть с ними сейчас, но не как с детьми.

      Соски затвердели под мягким шелком платья.

      – Если не пойдешь с нами, мы заберем тебя, милая. Это может для тебя плохо кончиться, – произнес более властный голос.

      – У него руки чешутся отшлепать тебя, любимая. Дай ему повод. – Второй голос был мягче, но в нем безошибочно угадывался интерес.

      Как и в ее. В этих снах она могла исследовать все что угодно, и в последнее время ее интересы приобрели явно экспериментальный оттенок. Ей было интересно, действительно ли они ее отшлепают и каково это будет.

      – Да, и тебе это понравится.

      Она почувствовала сильную руку на своем запястье, и сцена изменилась. Бронвин находилась уже не во дворце, а в каком-то темном месте, где мрамор под ногами был черным, а в комнате возвышалась огромная кровать, задрапированная пологом.

      Ее Темные стояли у кровати. Близнецы. Они были так похожи, что сначала она не отличала их друг от друга, но потом присвоила им номера. Первый из близнецов был более грубым, хотя всегда нежно касался ее кожи. У Второго была милая улыбка, и он любил пошлости.

      – Где мы? – спросила она.

      Первый удивленно поднял брови.

      – Мы там, где я хочу. В нашем доме. В нашей постели.

      Никакой конкретики. Она привыкла. Они были одеты одинаково, в темные кожаные штаны. Эта одежда отличалась от той, что носили в Тир-на-Ног. Кожа, которую делали здесь, не была такой эластичной, как в одежде близнецов.

      – Ты прекрасна сегодня, – сказал Второй, глубоко вздохнув. – Но я бы хотел видеть всю тебя.

      Глаза Первого сузились.

      – По-моему, мы уже объясняли это раньше. Тебе не нужна одежда, когда ты со своими мужчинами. Тебе нужна только твоя собственная нежная кожа.

      – Но вы-то в штанах. – Бронвин скрестила руки на груди.

      Губы Первого изогнулись в озорной улыбке, и явно ощущалось его удовлетворение.

      – Проказливый язычок не принесет тебе ничего, кроме неприятностей, милая.

      Он часто употреблял это слово. Проказница. Она вспомнила, как ее двоюродный брат называл ее проказницей, когда они были маленькими. Он дергал ее за косички,