Чужая тень. Оксана Есипова

никогда не понимала, почему люди считают пение птиц романтичным и милым. Этим маленьким тварям всё равно, что происходит внизу под деревьями, сидя на которых странные создания с крыльями так беззаботно распевают.

      В то давнее утро, когда Ася, вся в ссадинах и царапинах, лежала в постели, сгорая от стыда, и думала, что никогда больше не вылезет из-под одеяла, не выйдет из дома, птицы заливались несносными трелями. Таких громких и радостных звуков Ася не слышала за всю свою недолгую жизнь. С тех пор девочка возненавидела маленьких крылатых созданий.

      Детский мозг причудливо выстроил ассоциативный ряд. В памяти сразу всплывали окружившие тогда Асю ребята из старших классов, их гадкие ухмылки. Если бы не Ден, всё могло закончиться куда хуже. Но девочке сполна хватило и пережитого ужаса.

      – Ты встала? Пора завтракать, соня! – крикнула из кухни мать.

      Ася глянула на часы. Шесть тридцать.

      – Мам, ещё рано.

      – В школу опоздаешь.

      – Я не пойду. У нас сегодня только физкультура, – соврала Ася.

      Мать показалась на пороге:

      – Вставай, чего удумала. Давай поднимайся.

      Ася всегда вскакивала с постели сразу, просыпалась раньше будильника. Но сейчас тело ломило, хотелось закрыть глаза, завернуться в одеяло и провалиться в сон. Девочка что-то буркнула и села в кровати.

      Мать обеспокоенно подошла, положила холодную руку на горячий лоб дочери:

      – Да ты горишь. Доченька! Ложись скорее. Сейчас принесу градусник и горячий чай.

      – Со мной всё в порядке, мам, – Ася попыталась встать, и мать не на шутку разозлилась.

      – Ты всё делаешь мне назло?

      – Нет. – Ася послушно легла в кровать.

      Болеют только слабые. Ася не такая. Неужели мать не понимает? Девочка решила, что, так и быть, полежит минут пятнадцать, а потом сразу встанет. И тут же провалилась в беспокойный сон.

      Проснулась Ася ближе к обеду и с нарастающей досадой обнаружила у себя насморк. Горло не отставало и тоже давало о себе знать. Не принёс утешения и градусник: ртутный столбик подбирался к тридцати девяти.

      Мать принесла горячего чаю с лимоном и попыталась накормить дочь супом, но от последнего Ася решительно отказалась: есть совершенно не хотелось. Зато воспользовалась тем, что мать озабоченно присела на стул рядом с кроватью.

      – Мам, а если бы… ну… брат вернулся?

      – Что? У тебя жар. Поспи.

      – Кажется, я видела Дена. Он приходил к школе и смотрел на меня. В худи с капюшоном, как он любит. Любил…

      Мать не рассердилась, как обычно, когда разговор заходил о Дене, а только проговорила устало:

      – Его нет. Прими это. Хватит выдумывать. Он бы нам сообщил. Сообщит… когда вернётся. Мы его семья.

      – А что если он ничего не помнит? Мне страшно, мама, – трудно выдавила Ася из себя «запретные» слова.

      –Тогда бы он не стоял под твоими окнами.

      Мать ласково погладила Асю по голове, и девочка стерпела это впервые с двухлетнего возраста. А ещё через десять минут она снова спала, не допив до конца растворимое