Дневник Элизабет Де Варис. Фиона Моран

ина казалась особенно тяжелой. Александр сидел за столом, уткнувшись в бумаги. Кабинет был полон знаков его успеха – медалей, грамот, но даже они не могли развеять холод, поселившийся здесь.

      На диване неподалёку сидела Элизабет. Её глаза, когда-то сияющие, теперь были полны усталости и безмолвной тоски, которую она больше не пыталась скрыть. Она давно научилась принимать свою роль, но это принятие не приносило ей облегчения, ведь Александр за несколько часов так и не удостоил её даже случайного взгляда.

      – Александр, мне сегодня нужно будет отлучиться. Я хочу купить… – начала она, но её слова были прерваны ленивым движением его руки.

      – Хорошо, предупреди мистера Коллинза.

      Она встала, тихо, почти незаметно. На ее губах дрогнула обида, но не проросла в слова. Элизабет вышла из кабинета.

      «Он надёжный, – говорил отец. – Он защитит тебя в этом жестоком мире».

      Александр действительно был человеком, которому с самого рождения казалось, что мир создан только для него. Его имя звучало в кабинетах министров и банкирских салонах, а его прадед – один из тех, кто построил экономику страны, вложившись в недвижимость, банки и всё, что сулило прибыль.

      Их союз не был страстью или выбором – для его семьи она была выгодным приобретением. Для её отца – гарантией статуса и безопасности.

      Она мечтала о любви, которую читала в книгах. В юности Элизабет представляла себе мужа, что будет заботиться, слушать, понимать. Но Александр был другим – строгим, холодным, погруженный в дела, где каждый его шаг был рассчитан, а чувства – лишний риск. Его мир держался на правилах бизнеса, а не сердца.

      Элизабет собрала немногое – вещи, которые берут с собой, покидая дом не временно, а навсегда. Кровать, на которую скользнул её взгляд, давно утратила личное значение. Как и весь этот дом, больше напоминавший декорацию. Его дом.

      Когда поезд тронулся, она села у окна. За стеклом скользили улицы города – узнаваемые, но лишённые прежней близости. Элизабет закрыла глаза.

      Где-то там впереди её ждала новая жизнь. С ним или без него – уже не имело никакого значения.

***

      Александр отвлекся только к вечеру. Он потер глаза – усталость навалилась тяжелым грузом, будто он провел день не за столом, а где-то под землей, в шахте, где давит каждый камень. Кабинет был тем же: стены, книги, бумаги, ни одна вещь не сдвинута с места. Но что-то было не так. Тишина, обычно спокойная, теперь давила. Будто даже воздух стал плотнее.

      Он оглядел кабинет. Взгляд скользнул по дивану. Элизабет там не было и это было странно. Он привык, что она рядом, даже если они не разговаривали часами. Ее молчание было частью порядка вещей.

      Теперь же этот порядок нарушился.

      – Где Элизабет? – спросил он, когда вошел дворецкий.

      – Она ушла, сэр, – ответил мужчина, избегая взгляда. – Сказала, что направляется на рынок.

      Александр поморщился. Да, кажется, она говорила что-то такое. Но тогда почему сейчас это вызвало легкое беспокойство? Может, просто усталость. Дни сливались в серую полосу встреч, отчетов, стратегий. Он потерял счет не только словам Элизабет, но даже ее движениям.

      Мысли вновь потекли обратно – к железнодорожной линии, к завтрашней встрече, к документам, которые нужно было подписать до конца недели. Его бизнес – единственное, что можно было предсказать. Все остальное – слишком расплывчато.

      Стук в дверь вырвал его из задумчивости.

      Мистер Коллинз, дворецкий, вошел с лицом, которое Александр давным-давно научился читать. Что-то случилось. Не крупное, может быть, не критичное, но по-своему тревожное. Он вздохнул. Очередная проблема, которую ему нужно решить.

      – Сэр, новости, – Коллинз замялся. – К сожалению, плохие.

      Александр ждал. Он уже привык, что люди стараются мягче подавать плохие известия, но сегодня ему хотелось сразу к сути.

      – Поезд сошел с рельс на новом участке. Жертв немного, но журналисты уже начали писать о вашей компании.

      Александр закрыл глаза. Он чувствовал, как внутри что-то сжалось, но не от страха, а от раздражения. Годы работы, миллионы долларов, десятки проверок – и все это свелось к одному заголовку в газете. Он не мог допустить, чтобы это стало его позором.

      – Я понял. Отправь телеграмму, чтобы докладывали мне о каждом шаге, – сказал он, начиная просчитывать, кому звонить, кого отправлять, какие слова использовать в официальном заявлении.

      Но вечер продолжал идти своим чередом, и вскоре он заметил еще одну странность – Элизабет так и не вернулась. Это было необычно. Даже если она задерживалась, она всегда посылала записку. Он попросил дворецкого отправить запрос в полицию. Для успокоения.

      Александр вернулся в кабинет, с бокалом вина в руке. Мысли прыгали между делами, между страхом потерять проект, между этой странной пустотой, которая образовалась из-за отсутствия Элизабет дома.

      Когда раздался звонок в дверь, он резко поднялся.

      На пороге стоял курьер с телеграммой. Его лицо было