Эротические рассказы. Сергей Николаевич Вологодский

забытыми духами. Давление толпы ослабло, но в висках всё ещё стучало от басов.

      Она остановилась у приоткрытой двери – то ли кладовка, то ли заброшенная подсобка – и оглянулась на него через плечо.

      – Чего ты ждёшь?

      Дверь поддалась со скрипом, и комната оказалась крошечной: голые стены, пара коробок в углу и пыльный стол под одинокой лампочкой. Но Каре, кажется, было всё равно. Она втянула его внутрь, толкнула дверь ногой, и тьма сомкнулась за ними, оставив только узкую полоску света из коридора.

      Грег налетел на неё, спотыкаясь о порог, и они оба фыркнули.

      – Господи, Кара… – он выдохнул ей в шею, пальцы уже скользили под её рубашкой, нащупывая тёплую кожу у изгиба талии.

      – Не прикидывайся таким шокированным, – она оттолкнула его к стене, и доска под обоями прогнулась с тихим треском. В полумраке её глаза блестели, как у кошки, поймавшей мышь. – Ты же знаешь, чего я хочу.

      Её губы коснулись его уха, а голос упал до шёпота, густого, как патока:

      – Но это будет тебе очень дорого стоить.

      Грег замер. Потом медленно провёл языком по пересохшим губам.

      – …Это угроза? – спросил он, но в голосе уже дрожал смешок.

      Кара откинулась назад, чтобы лучше видеть его лицо, и её улыбка растянулась во всю ширину.

      – Нет. Это обещание.

      И прежде чем он успел что-то ответить, её рот накрыл его, жадно и без предупреждения. Где-то за стеной гремела музыка, кто-то кричал «Чокнемся!», но здесь, в этой клетушке, время будто застыло – если не считать бешеный стук сердец.

      Кара почувствовала, как его тело напряглось под её пальцами, и это её бесило. Серьёзно? Сейчас?

      – О чём ты думаешь, Кара? – Грег вдруг отстранился, и в его голосе прозвучала та самая нотка – та, что всегда выводила её из себя. Его руки замерли на её талии, будто он боялся раздавить хрустальную вазу. – Я имею в виду… здесь? Сейчас? – Он неуверенно махнул рукой в сторону голых стен, пыльного стола и коробок с надписью «архив 2018».

      Она резко выдохнула через нос.

      – В чём дело, Грег? – её голос звучал сладко, как мёд с ядом. Она прижалась к нему, чувствуя, как его сердце колотится под тонкой тканью рубашки. Её пальцы скользнули вниз, ловко расстёгивая пуговицы одну за другой. – Боишься?

      – Испугался? Кара, ты же знаешь, что я… – он начал что-то бормотать, но она не дала ему договорить.

      Её губы накрыли его с жадностью, в которой было больше злости, чем страсти. Она впилась в него зубами, её язык грубо вторгся в его рот, а руки резко развели полы рубашки, обнажая горячую кожу. Хватит болтать. Хватит думать. Она хотела, чтобы он задыхался от страсти, чтобы его пальцы впились в неё так же яростно, как её – в него. Чтобы он забыл, как выглядит эта дурацкая комната, забыл всё, кроме её тела, её прикосновений, её…

      Грег внезапно ответил. Его ладони схватили её за бёдра, резко прижав к стене. Воздух вырвался из её лёгких со стоном, но прежде чем она успела протестовать, его рот уже был на её шее – на том самом месте под ухом, от которого у неё всегда подкашивались