Поколение бездарности. Егор Захаренко

сильно он потеет. Мужчина постоянно доставал платок и протирал свой лоб, сверкая дорогими часами.

      На самом деле это я так их запомнил. Скорее всего пара была не настолько гиперболизирована. Да, мужчина был слегка полноват, а женщина действительна была красивой. Однако стоя позади них я видел перед собой богиню и грязного урода. И видел их так не только я.

      – Ну вот что такая красавица делает рядом с ним. Ей бы настоящего мужчину, а не такого жирдяя.

      – Почему она вообще с ним общается? – спросил я, покачиваясь.

      – Понятно почему. Потому что он очень богатый. Но ничего, когда я стану всемирно известным писателем, у меня тоже будет такая же жена. И будет она со мной не ради денег, а потому что меня любит.

      Загорелся зеленый, и мы пошли следом за парочкой. Глядя, как женщина прижимается к толстяку в моей голове, как будто что-то щелкнуло. Все наши разговоры о том, что мы никогда не будем работать и что в офисе работают только неудачники сейчас казались совершенно глупыми. Что если это я неудачник? Или стану им через пару лет. Чем я вообще хочу заниматься по жизни? Лежит ли у меня к чему-то душа так же сильно, как у Луки или Марка? Нет, ничего мне не хочется. Я просто хотел бы быть с такой девушкой, как Дойна. Хотел бы водить ее в дорогие рестораны и баловать дорогой одеждой. Не хотел бы напиваться до бара, чтобы сильно не тратится. Не убегать от контроллеров, потому что не могу позволить себе оплачивать проезд каждый раз. Я хотел бы быть богатым, но как мне им стать, если я ничего из себя не представляю.

      Сегодня ночью Марк спал на матрасе, а я лежал в кровати. Яков уже спал, тихо посапывая. Спустя несколько минут захрапел и Марк. А я все лежал и лежал, и думал. Что будет, когда мы не сможем оплатить квартиру? Что если у нас настолько закончатся деньги, что нечего будет есть? Не можем же мы всю жизнь жить всемером!

      Тогда я еще не мог признаться самому себе, однако было понятно, что я уже все решил. Именно в тот день я предал свои убеждения. Именно в тот вечер я решил, что пойду работать. И ни кем-то творческим, а на обычную работу. Чтобы получать закрепленную зарплату, и чтобы поскорее закончилась вот эта странная и бездарная жизнь.

      Вкус вишни

      Чтобы вы понимали, насколько мы презирали честную работу, я расскажу вам пару историй. В какой-то момент мы выстроили целый культ вокруг нашей странной идеологии. Тогда мы считали, что если ты ходишь в офис, работаешь по расписанию, подписываешь какие-то заумные бумажки, то это могло значить только одно – ты раб системы.

      В нашу молодость было много произведений, которые восхваляли такое презрение. Вполне возможно, что работы авторов наоборот старались нам показать, что если идти против общества, то ничего из этого не выйдет. У нас были герои, которые буквально на наших глазах в течение нескольких сотен страниц или ста двадцати минут фильма хоронили свою будущее, ради нелепой идеи.

      «Но только трусы учатся на чужих ошибках» – говорил мой друг Яков. Мы восхваляли антигероев и антагонистов. Старались проводить в нашей жизни параллели