Поколение бездарности. Егор Захаренко

з путаниц нет. Словно снежный ком каждый житель квартиры приносил с собой все новые и новые неразрешимые дилеммы. Не так часто они касались каждого из нас, однако всегда кто-то да впутает другого.

      За все эти годы я многое обдумывал и во многом сомневался. Приходилось принимать тяжелые решения, однако никогда я не думал о смене квартиры. Разглядывая сейчас старые фотографии кухни, ванны или комнат я задаюсь вопросом – как мы могли там вообще жить? Однако тогда нас это мало волновало. Несмотря на всю тесноту у нас всегда было свободное место.

      Немного обрисую нашу квартиру в деталях. Сразу надо сказать, что главной «изюминкой» интерьера были облезлые обои болотного цвета. Елена несколько раз пыталась их перекрасить, но дело ее принесло успеха. После себя она оставила только два жирных белых квадрата в коридоре. Когда я съезжал из квартиры, то квадраты уже начали трескаться. Поэтому если сейчас еще кто-то и живет в той квартире, то мне страшно представить, как эти квадраты выглядят теперь.

      Квартиру нам сдавал дядя Ани – дядя Альберт. Сказал, что хотел ее отреставрировать, но закончились деньги и в нынешнем состоянии ее снимать никто не хочет. Для друзей Ани он готов был сделать скидку и сдавать квартиру за 120 000 рублей. Так как вскоре выяснилось, что квартира дядю Альберта не особо то и интересовала, то в ней спокойно могло проживать семь человек и происходит внутри могло что угодно. Чтобы бы поняли масштаб всей ситуации – мы однажды случайно разбили окно. На улице стоял мороз, а денег на новое стекло ни у кого не было. Аня переживала, что же скажет дядя Альберт, когда узнает. А сказал он так:

      – Если сами не справитесь, что через пару дней приедет мой знакомый – он вам новое окно поставит. А пока, чтобы не дуло, закройте окно матрасом.

      Никаких штрафов или выплат не последовало. Тогда мы и поняли, что с квартирой можно делать что угодно.

      Итак, сама квартира. Зайдя внутрь перед вами расстилается коридор. С левой стороны две двери, с правой три. В конце коридора находилась кухня. Дверь в кухню оторвали в первый день приезда. В коридоре стояло несколько шкафов, чье предназначение для меня остается загадкой до сих пор. Внутри них был столько хлама, что, убрав туда куртку, можно было ее больше не увидеть. А если и получится достать её обратно, то её вы уже не узнаете. Возле самой входной двери стояла старая скамейка. Из нее торчало пара шляпок гвоздей и куча иголок. Однажды я так неудачно сел, что порвал брюки.

      Ближайшей ко входу была дверь справа – комната Луки и Ани. Ребята встречались на тот момент всего месяца три. И это не было для них решением съехаться. Аня рассказала о квартире Луке, Лука мне, а я Марку. Так всего за неделю мы собрали остальных. Все из нас устали от жизни с родителями. Ни у кого не было тяжелого детства, отца тирана или мамы истерички. Просто так бывает с возрастом. Заканчиваешь институт, ищешь работу, снимаешь квартиру… Съезжая от них я разрывался от мысли: я делаю это, потому что так надо или потому что хочу им что-то доказать? До сих пор не знаю правильного ответа. Возможно, ответ и вовсе совсем другой, но я не жалею ни о чем.

      Когда началось разделений комнат, то возникла небольшая проблема. Лука заявил, что будет спать в отдельной комнате вместе с Аней. На вопрос почему, он отвечал:

      – Потому что мы встречаемся. Мы спим вместе, поэтому и отдельно.

      Хотя я был крайне возмущен, но ответить ничего не смог. Это была крайне щепетильная и отчасти интимная тема, поэтому комнату им отдали без вопросов. И того без них у нас оставалось еще пятеро людей и еще две комнаты. Вторая комната была отдана Елене и Люси, так как они были девочками. А я, Марк и Яков потеснились в последней комнате.

      Возмущал меня только тот факт, что из семи людей в квартире пришлось только нам троим. Пока у остальных был сосед по комнате, у меня их было сразу два. Притащив от родителей стол, стулья и шкаф, мы столкнулись с другой проблемой. Напротив двери, возле окна, стояла два стола, с обеих сторон подпертый шкафами. Возле шкафов валялись гантели и гири Марка, а на столе взгромоздился компьютер Яков и его умные книжки. Слева и справа от входа стояли кровати. Но их было всего лишь две. Третью кровать ставить было некуда. На предложения Якова поставить кровать в коридоре, Марк предложил ему самому там и спать. Решение предложил Лука:

      – Постелите матрас. Матрас легко перепрыгнуть, в отличие от кровати.

      Так мы и поступили. Между двух кроватей был брошен матрас. Если бы вы ночью тихо заглянули к нам в комнату, то увидели бы нас троих, лежащих головой в одну сторону, при этом один из нас был еще и на полу, на ужасно тонком матрасе.

      Было решено, что каждую неделю будем меняться. И того получалось, что одну неделю ты спишь на кровати, одну на матрасе и затем еще две на кровати. План был бы шикарнее, если бы его все выполняли. Однако Марк отказывался отдавать свою кровать, а Яков засыпал еще до того, как я приходил домой. Поэтому первое время матрас всецело принадлежал мне одному.

      В комнату девочек нас почти не пускали. Выходя, они всегда закрывали дверь за собой. В тех редких воспоминаниях, что у меня остались можно увидеть две королевского вида кровати, кучу одежды, висевшей на вбитых в стену гвоздях и