Кирпич для двоих. Татьяна Владимировна Княжицкая

проверить себя, она еще раз поднялась и спустилась по лестнице. Так и есть. Все внутренние рамы с цветными стеклами исчезли. Внешние переплеты стояли на месте, перед ними возвышались холмики мусора, накопившиеся между рамами за годы без ремонта. Докуренные бычки, бумажные стаканчики, бутылки, обрывки пластика от пакетиков чипсов, какие-то тряпки. Нина поморщилась. Руки привычно достали телефон и начали свою работу: отснять с разных ракурсов, общий план, детали. Себя в ярко-розовом плаще на фоне серого проема, за которым уныло торчали ветки облетевших деревьев. Пара уверенных движений, чтобы отправить сториз в паблик – и снова: «Нет подключения к интернету». Нина про себя чертыхнулась. Придется подождать до торгового центра.

      Она отвлеклась от телефона и невидящими глазами уставилась в серое окно.

      Отличный сюжет для блога. Просто бомба. Преступление против исторического наследия. Расследование. Виновник выведен на чистую воду. Витражи вернулись в родные стены. Нина Огурцова героиня дня, аудитория растет. Телевидение. Всеобщая любовь и уважение мужа.

      Оставалось совсем немного – выяснить, куда делись окна, и Нина отправилась в домоуправление в соседний подъезд.

      Из приоткрытого окна на первом этаже, где располагалась контора, до нее долетел обрывок разговора. Нина прислушалась: сперва говорили о протечке в тридцать пятой квартире: который год ноябрьские дожди обходили все заплатки на крыше и проливались на голову жильцам. Потом заговорили про окна. Нина даже дышать перестала.

      – Куда окна-то делись? – спросил молодой голос. Она узнала в нем Саньку – сантехника и электрика в одном лице.

      – Палыч увез, – ответил женский. Это была жэкаэсовская бухгалтер Валечка.

      – И куда увез? – продолжал молодой.

      – Да к себе на участок, в Расстегаевку. В курятник поставил, – охотно добавил женский.

      Тут дверь громыхнула, из парадной вышли люди.

      Нина отпрянула от окна. В голове крутился смерч из слов и ненависти.

      В курятник! Старинные! Витражи! Да как он посмел?

      Палыч был для нее как красная тряпка для быка. Она невзлюбила его еще в детстве. Тогда, в послеперестроечные девяностые, из парадной исчезли фигурные балясины из-под лестничных перил, а вместо них появились черные железные прутья. Родители говорили, что Палыч сдал чугун на цветной металлолом, а еще белоснежную печь с площадки первого этажа продал как антиквариат. Лет через пятнадцать, когда Нина с Кириллом заняли родительскую квартиру на пятом этаже, проблемой оказалось пухто, поставленное прямо под окнами. Сколько раз она ходила к управдому, пока не добилась, чтобы помойку перенесли в центр двора. Один вид этого толстяка со сплюснутой кепкой на голове и рубашкой в клетку: при любых обстоятельствах – в клетку! – портил ей настроение на весь день.

      Машинально Нина вынула телефон из кармана, чтобы оповестить мир о краже. «Интернет-соединение недоступно, попробуйте позже», – снова сообщил ей экран. Без соцсетей Нина была как без голоса.

      Тут такое происходит, а рассказать некому!

      Событие