Кости и клыки. Sumrak

> метали гарпуны, их копья жаждали крови туров.

      – Лебеди читали звёзды, их календари спасали от голода.

      – Волки говорили с духами, их проклятие было щитом для других.

      Грох, вождь Щуки, унаследовал власть от отца, победившего в „Битве Трёх Рек“. Тогда Щуки спасли племя от голода, загнав стадо туров в ловушку. С тех пор их клан решает, кому достанется лучшая доля добычи.

      Каждую весну кланы обменивались дарами: Бобры – плетёными ловушками, Щуки – копчёным мясом, Лебеди – костяными календарями. Волки молча брали свою долю – череп с выжженными спиралями.

      Закон „Трёх волн“ запрещал забирать больше трети реки. Закон „Крови камня“ превращал убийцу в Волка. Нарушителей привязывали к сваям, чтобы река судила их.

      Сон шамана

      Пещера пахла дымом тлеющего можжевельника и жиром растопленных жил. Ург, шаман племени, лежал на шкуре бизона, его тело покрывали узоры из красной охры – спирали, говорящие с духами. Во сне он увидел:

      – Тени с копьями из оленьего рога, чьи лица были скрыты под масками из черепов волков.

      – Чёрный дым, пожирающий ивы, как тысяча голодных ртов.

      – Сородичей, падающих в ямы с кольями, а земля под ними стонала, как раненый лось.

      Шаман проснулся, вцепившись в амулет из зуба песца. Его пальцы дрожали, когда он поднёс тлеющую ветвь к стене пещеры – на камне проступили три спирали, нарисованные охрой. Знак огня.

      Трещина в камне

      У Камня Голосов, где племя оставляло подношения из рыбьих костей и раковин, Ург нашёл раскол. В щели лежал пепел, смешанный с толчёной охрой. Шаман размазал красную пыль по камню – спирали слились в символ из его сна.

      – Духи земли жаждут крови, – прошипел он, размазывая охру по камню. – Не утолим – река иссохнет! – прошептал он, поправляя ожерелье из зубов рыси. Дети клана Лебедя, игравшие у воды, не заметили, как пепел зашевелился, словно им управляла невидимая рука. Ург знал – это работа Клана Волка. Только они умели говорить с духами земли, даже если те гневались.

      Совет у костра

      Грох, вождь, восседал на троне из переплетённых оленьих рогов. Его плащ из шкур был стянут поясом из сухожилий, а в косах бороды болтались подвески из волчьих клыков. Ург бросил в огонь горсть охры – пламя вспыхнуло кроваво-красным.

      – Неандертальцы идут с запада! – шаман указал на обгоревший наконечник копья, найденный у границы. – Их дротики убивают с двух бросков!

      Грох фыркнул, разламывая кость сайгака:

      – Твои спирали – бред старого глухаря. Или забыл, как предрекал нашествие медведей, а пришли олени?

      – Духи жаждут, как пересохшее русло. Не напоишь – выпьют нас. – твердо сказал Шаман.

      Старейшины зашептались. Женщина с лицом, покрытым синими точками из сока вайды, кивнула Ургу.

      – Духи говорят через Лару-Белое Крыло, – провозгласил Ург, указывая на слепую старуху в белом плаще. – Она видела, как чёрный дым пожирает звёзды!

      Лара молча кивнула, её пальцы дрожали над чашей с водой. На поверхности проступили три спирали.

      – Твои слова – пустой ветер. Духи шепчут, а я слышу только вой волков – сказал последнее слово Грох.

      – Духи сухи, как кости в степи. Не напоим – высосут соки из земли. – настаивал Ург.

      – Твои духи – шептуны в пустых ушах. Я слышу только крики ворон. – начал злиться Грох.

      Торн, парень с плечами, узкими как у куницы, украдкой коснулся руки Кары – дочери лучшего мастера по гарпунам. Её браслет из раковин молча звенел в ответ.

      Глава 2: Табу

       Кровь и глина

      Река Дон, окутанная утренним туманом, блестела, как чешуя гигантской щуки. Кара, дочь мастера гарпунов из Клана Бобра, сидела на берегу, смешивая глину с толчёными раковинами беззубки. На её запястье красовался браслет из резцов бобра – знак рода, строящего запруды и ловушки из ивовых прутьев.

      Кара наблюдала, как Дарра, старейшина Бобров, замешивает краску. «Бери, – та протянула ей раковину с кроваво-красной смесью. – Духи любят, когда их рисуют тёплым».

      Женщины Лебедя собирали вайду на рассвете, срезая листья костяными серпами. Листья складывали в ямы, засыпали золой и мочой, оставляя бродить на луну. Потом толкли в ступах, смешивая с рыбьей желчью. «Синий – цвет ночи, – говорила Ильва, рисуя узоры на лице Кары. – Он прячет нас от глаз духов.»

      Торн, сирота из Клана Щуки, подошёл бесшумно, словно тень выдры. В руке он сжимал гарпун с наконечником из ребра тура – такого же острого, как его взгляд.

      – Для твоих сомов, – протянул он оружие, и их пальцы встретились на гладкой кости.

      Старуха из Клана Лебедя швырнула комок глины в воду. Её пальцы, покрытые