Путь к свободе. Василий Арсеньев

отсюда.

***

      У гаражей повстанцы натолкнулись на яростное сопротивление нацистов. Протрезвевшие офицеры СС отчаянно защищали своё добро. Борис и Коба были вынуждены повернуть назад.

      – Мы выбираем трудный путь! – усмехнулся юноша.

      – Да, придётся уходить на своих двоих, – мрачно заметил Сталин (каждый шаг отзывался болью в распухшей ноге его).

      Наши беглецы покинули лагерь, как раз когда неожиданно испортилась погода: пошёл снег, дунул пронзительный ветер, и закружила метель. Для марта явление редкое, но на сей раз причуда природы была по душе этим двоим.

      Тем временем, бой на улицах лагеря продолжался.

      Однако вскоре наступил перелом.

      Повстанцы, прячась за бараками, с трудом отстреливались от превосходящего числом противника; патроны у них были на исходе. Эсэсовцы вели непрерывный огонь. Наконец, последнюю группу мятежников они окружили в районе барака первого блока. Потом выстрелы стихли.

      Нацисты подошли к бараку, за которым притаились заключённые, как вдруг прогремел мощный взрыв…

***

      Луна, выплывая из-за облаков, изливала тусклый свет на землю. Ветер несколько стих, но снег все еще шел. Борис и Коба бежали по лесу, надев на лагерную одежду костюмы, добытые в кабинете коменданта.

      – Это хорошо, что снег… Удача, наконец-то, улыбнулась нам! Теперь собаки не смогут нас учуять! – кричал Борис, оглядываясь назад, на своего наставника.

      «Я не ошибся в этом парне!» – подумал Сталин. Старику тяжело было поспевать за молодым, да и больная нога, по-прежнему, напоминала о себе, но из последних сил он припустил… Как вдруг кольнула острая боль в сердце, свет померк в глазах, – Сталин рухнул на землю, запорошённую весенним снегом.

      Борис не сразу заметил отсутствия своего наставника, после чего остановился и растерянно оглядывался по сторонам.

      – Коба, где ты? – прокричал он, бросаясь назад, и вскоре нашёл Сталина лежащим без сознания.

      Юноша пытался привести старика в чувство, растирал ему лицо снегом, но ничто не помогало.

      – Что же мне делать?! – в отчаянии вскричал он тогда. В этот миг до его слуха донеслись какие-то звуки, как будто голоса. «Это не могут быть эсэсовцы: они сейчас заняты делами в лагере!» – подумал он и вдруг отчетливо расслышал русскую речь.

      – Братцы, – тогда вскричал Борис, бросившись навстречу голосам, – братцы, помогите!

      Сквозь пелену снега он с трудом разглядел двух длиннобородых стариков с котомками за плечами.

      – Дедушки, помогите: мой отец потерял сознание, и мы заблудились! – прокричал, подбегая к ним, Борис.

      Те переглянулись.

      – Где же он?

      Борис с удивлением понял, что обознался.

      – Идёмте. Я покажу вам, отцы.

***

      В то время, когда отшельники переносили товарища Сталина в свою подземную обитель, Александр Васильев ехал на комендантском автомобиле по дороге на Гитлербург.

      Ранее, едва открылись ворота, он бросился к дому коменданта. На его счастье во дворе