Черный аист. Алексей Бецкий

в том, что нас отдали в разные школы: я пошел в триста шестую школу, он в сто сорок четвертую. Здания образовательных учреждений находились рядом через дорогу, поэтому мы могли спокойно общаться дальше. Но исторически наши школы были принципиальными соперниками, взаимно ненавидящими друг друга. Это касалось как учеников, так и учителей.

      Мы со Святом, будучи наивными первоклассниками, не понимали, что такое конкуренция, поэтому преспокойно продолжали общение, чему были рады наши родители. Однажды я позвал Свята к себе «в гости», чтобы показать нашу школу. Мы юрко проскочили мимо поста охраны и направились в мой класс, с которого я и хотел начать рассказ. Там сидела моя классная руководительница, которая, увидев Святослава, поинтересовалась у меня, кто это. Одноклассники, находившиеся тут же, тоже проявили интерес к моему другу.

      – Марья Семеновна, это Святослав – он мой лучший друг! – С жаром говорил я, захлебываясь от восторга. – Я решил ему показать нашу школу.

      – А он разве не у нас учится, – спросила Марья Семеновна, глядя поверх очков.

      – Нет, он из сорок четвертой.

      Никогда не забуду, как в то мгновение поменялось выражение лица учительницы. Добрый взгляд, каким обычно педагог смотрит на ребенка сменился взглядом хищника, обнаружившего жертву.

      – Садись, Святослав, – холодно сказала Марья Семеновна, указывая на стул рядом с учительским столом.

      Свят послушно расположился на указанном месте. Тогда учительница спросила:

      – Скажи, тебе нравится в твоей школе?

      – Да.

      – Вас там хорошо учат?

      – Да, – ответил Свят, не чувствуя подвоха.

      – Хорошо, – удовлетворенно кивнула Марья Семеновна, – тогда скажи: кто написал «Руслана и Людмилу»?

      Свят удивленно захлопал глазами, явно не зная ответа. Подождав несколько секунд, учительница обратилась ко мне:

      – А ты, Тоша, знаешь ответ?

      Конечно, я прекрасно знал имя автора. Но ответить в подобной ситуации – значит выставить друга глупцом. Здесь не было вины друга, просто я много читал, поэтому подобные вопросы не ставили меня в неловкое положение. Я не хотел отвечать. Однако взгляд педагога явно давал понять: она ждет правильный ответ и ничего больше. Уставившись в пол, я пролепетал еле слышно:

      – Пушкин.

      – Умничка! – Почти выкрикнула Марья Семеновна, а потом с укором посмотрела на Свята, – А вам, молодой человек, стыдно не знать таких вещей! Посмотри – человек ответил не раздумывая, а ты молчал. Не очень-то вас учат!

      Похвала была приятна мне, но я прекрасно понимал, что друга унизили, поэтому хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

      К моему ужасу, на этом наши злоключения не закончились: разговор Марьи Семеновны со Святом все больше походил на допрос с пристрастием. Каждый вопрос был сложнее предыдущего и неизменно касался литературы – темы, в которой я разбирался очень хорошо. Всякий раз Свят