Ждите Алый Закат. Леонид Воробьев

когда вы, наконец, начнете мне верить. Судьба сведет нас сама – не торопите ее!

      И она ушла. Спустилась по лестнице в соседние дворы и довольно скоро скрылась из виду. А я еще долго смотрел ей вслед, так и не осознав до конца всего того, что только что со мной произошло. Да, эта женщина действительно была странной. Пожалуй, Мила даже недооценила ее в полной мере, описывая ее во время нашей беседы. Черт, я уже не знал, чему мне верить, а чему нет! Четыре знака смерти. Так она сказала? Мне неприятно было вспоминать вечер, когда авария, разделившая мою жизнь на «до» и «после», случилась. Но, в то же время, я слишком хорошо помнил те несколько часов, предшествовавших столкновению. Саня, мой хороший университетский друг, был за рулем. С нами были еще двое наших друзей – родные брат и сестра, они ехали на заднем сиденье. Четвертым был я сам. И только я выжил. И что-то еще, по словам старухи, ждало меня впереди. Нет, конечно, я не верил ее словам. Вероника безумна, сомнений в этом нет. Но, все же, что, если эти предсказания верны? Ведь что угодно могло произойти в этом сумасшедшем мире. Я уже сам не однократно в этом убеждался.

      Глава 21: Когда мы познакомились

      Если еще совсем недавно я строил теории о том, что все ужасы, которые мне довелось пережить за эти несколько месяцев, могли быть лишь плодом моего воображения, то теперь уже и приятные события начинали казаться мне сном или иллюзией, столь сюрреалистичными они были. Исход моей прошлой встречи с Кариной стал для меня приятной неожиданностью.

      Вновь она появилась в моей жизни по воле случая. Кроме того, произошло это на удивление вовремя. Я был в смятении, находился на грани срыва. Майская трагедия и жуткие изменения во мне и в моем родном городе затянули меня в нескончаемый водоворот воплотившихся наяву кошмаров. И тут появляется она. Думаю, что помимо внезапно вспыхнувшей страсти, больше ничего у нас не было, однако меня все равно тянуло к ней. Нет, дело вовсе не в вожделении. Это сложно объяснить, но, думая о ней, я испытывал странное ощущение, словно с ней мы были куда ближе друг к другу, чем, по идее, должны были. Да, пять лет назад у нас был роман. Но мы оба были почти что детьми, еще даже не окончившими школу. Ни о каких сложных серьезных чувствах при этом и речи не могло идти. Более того, вспоминая те дни пятилетней давности, я ловил себя на мысли о том, что, за исключением каких-то ярких моментов, я их практически не помнил. Да и в тех эпизодах, что всплывали в моей голове, все образы были слишком размытыми, какими-то даже разрозненными, чтобы я мог уверенно в них ориентироваться. Уж не была ли эта забывчивость последствием аварии, которую мне довелось пережить? Каким-то скрытым до сих пор влиянием на мой разум, о котором я еще не догадывался. Но много ли таких влияний еще было?

      Как-то совсем незаметно сентябрь пересек рубеж двадцатых чисел, вступив в свою завершающую декаду. Прошла еще неделя. За эти дни я еще несколько раз виделся с Кариной. Мы общались, ходили или ездили по городу и за его пределы. Мы хорошо проводили время вместе. Карина тоже была не против наших встреч. Я все еще не знал наверняка, чем