Рождённые после Великой Победы. Коллектив авторов

удалось совершить чудо! Совершенно невероятным образом удалось организовать самодеятельный театр. Константин Григорьевич по памяти записал пьесу Чехова «Медведь». Заключённые поставили и отрепетировали эту пьесу. Несколько раз её показывали в разных блоках лагеря.

      После «Медведя» Константин Григорьевич уже сам написал две пьесы для этого театра: «Потомки Чапаева» и «Жестокий факультет». Эти пьесы тоже были поставлены в самодеятельном театре. Оригиналы текста этих двух пьес по сей день хранятся в музее Бухенвальда.

      – 7 —

      До 1944 года побегов из Бухенвальда не было. Точнее, происходили попытки побега, но все они были неудачными. В 1944—1945 годах, когда режим стал мягче, начались удачные побеги из лагеря. Однако, дважды бежать не удавалось никому. Никому, кроме Константина Брендючкова!

      Первый раз удалось бежать зимой 1945 года, в феврале. И всё получилось бы удачно, но, переправляясь через несколько рек вплавь, в холода, дед заболел. В бессознательном состоянии его обнаружила немецкая военная полиция и переправила обратно в Бухенвальд.

      И быть бы ему наутро публично казнённому, но подпольщики исхитрились его спасти. Были подобраны ключи к помещению каземата, где тот находился (пригодились инструменты…), и имитировали самоубийство. Вместо живого человека подсунули какое-то мёртвое тело, которых по лагерю было в избытке. Оборвали проводку на стене, якобы произошёл удар электротоком. К счастью, имитация удалась, и очутился мой дед опять в бараке среди заключённых, но под другим номером и с другим именем.

      Второй раз убежать получилось уже удачно буквально за несколько дней до знаменитого Бухенвальдского восстания, в самом начале апреля 1945 года. Гитлеровцы начали перевозить заключённых в другие места, подальше от фронта, и перед отправкой из эшелона Константин Григорьевич бежал. Через некоторое время был окончательно освобождён нашими частями в районе города Выстриц в Судетской области. Вот так и получился единственный в истории Бухенвальда «двойной» побег.

      Через много-много лет я неожиданно познакомился со «следами» этих побегов. Как-то дед попросил меня:

      – Пожалуйста, не клади чеснок в это блюдо! Или приготовь мне отдельно, без чеснока!

      – Что такое? Почему?

      – Да знаешь… В войну, когда я первый раз убежал из Бухенвальда, я две недели пробирался на восток. Ночью двигался, а днём залегал где-нибудь в укромном месте, чтобы не быть обнаруженным. Однажды два дня провёл на огромном поле, засеянном чесноком. Передвигаться было невозможно, а кушать, как понимаешь, хотелось. Вот и пришлось через силу одним чесноком питаться. До сих пор его терпеть не могу!

      – 8 —

      После Победы дед вернулся к семье, которая проживала всю войну в городе Ветлуга Нижегородской (тогда Горьковской) области. Встретили его жена Екатерина и дочь Ариадна, моя будущая мама. Это именно к ним он обращался из далёкого Веймара строками своей поэмы «Позёмка»:

      Дорогая!