Запах цитрусовых духов. Никита Антонович Тихомиров

Холодно. Кратко. Как приговор.

      – Это… сложно. – Сложно объяснить, как я стал твоей копией. Скажи, ты ведь также убил мою мать?

      – Говори яснее.

      Я сжал телефон до боли в пальцах.

      – Я… возможно, влип в историю. Нужно, чтобы ты… прикрыл меня.

      Он хмыкнул. Тот самый смешок, которым он встречал мои детские поражения.

      – Ты уверен, что заслуживаешь этого?

      Нет. Но я же твой сын. Твоя кровь. Твоя ошибка.

      – Уверен.

      – Хорошо. Завтра приезжай в офис.

      И связь прервалась.

      Глава 4

      Будильник впился в мозг дрелью. Я потянулся к бутылке виски.

      Стол был усыпан крошками и окурками. Моя империя в миниатюре: крохи вместо контрактов, пепел вместо прибыли.

      Телефон мигал уведомлениями. Сообщения от партнёров: “Серафим Станиславович, по поводу сделки…”, “Нужно обсудить квартальный отчёт…”. Смешно. Они даже не заметили, что я пропал. Компания – змея, которая сама себя кусает за хвост.

      Я встал, шатаясь, как пьяный матрос. В зеркале отразился незнакомец: синяки под глазами, щетина, треснувшая кожа на губах. Мой личный апокалипсис. Отец бы гордился.

      “Хорошая компания работает без владельца”, – всплыла фраза из учебника по менеджменту. Верно. Моя – работает без души. Без меня.

      Но сегодня нужно в офис. Отец ждёт. Интересно, он уже чувствует запах болота на мне?

      ***

      Год.

      Триста шестьдесят пять дней, наполненных виски и сожалениями.

      Тот день всплывает в памяти, как труп в болоте – неожиданно, с тошнотворным бульканьем. “Сучий выродок”. Его слова звучат в голове, как приговор.

      Он проявил эмоции… Всего раз, один-единственный раз. Когда я позвонил ему той ночью, голос его изменился… нет, не от страха. От отвращения.

      – Ты – позор, – сказал он тогда. – Но я помогу.

      И помог. Адвокаты, полиция, связи – всё как по маслу. Смазанному кровью. Но с тех пор – ни звонка, ни взгляда. Он стёр меня, как пятно с костюма.

      Компания крутится, как заводная игрушка. Я – её тень. Интересно, он гордится мной? Нет. Он просто выполнил долг. Не потому что любил, а потому что надо.

      Я налил виски. Лёд звякнул о стекло, будто смеялся. “Сынок, ты хотел моего внимания? Вот оно. Я купил твоё молчание.”

      И плевать, что душа горит. Она же уже не чувствует боли.

      Мы живём со Святославом “спокойно”. Если это можно назвать жизнью. Он теперь молчит даже в церкви, а я… я просто пью. Чем больше виски, тем меньше болит. Ложь. Боль просто становится тише.

      Если бы не та ночь… Если бы я не разорвал её плоть, как дешёвую ткань… Нет. Не оправдывайся. Ты хотел именно этого. Чтобы отец увидел, на что способен его сын. Чтобы он почувствовал хоть что-то.

      Стопка опрокидывается в горло. Огненная река. Горит? Пусть. Я уже привык к пеплу внутри.

      Хочу бросить всё. Бросить эти жалкие попытки купить его любовь кровью и грязью. Но не могу. Он – мой воздух. Мой яд. Моя единственная причина дышать и задыхаться.

      – Любовь, – хрипло смеюсь я в пустоту. –