Остров Марго. Михаил Сизов

вылетели.

      – Твоему отцу я верю. А твоим пузырям… Признайся, что ты их выдумал!

      – Нет, не выдумал. Я их вижу, стенки эти. Они должны быть незаметными, прозрачными, как у мыльного пузыря, но здесь такие толстые, что хоть рукой трогай, – Марик для значительности сделал паузу и закончил словами деда: – Криворукие виртуал делали.

      – Врушки это! Кибер, домой! – выпалила Рита, и на пару секунд наступила тьма, после чего дети оказались в круглой зале с голыми стенами.

      – А я думал, ты тоже видишь, – с сожалением сказал Марик.

      – Никто этого не видит, а ты сочиняешь, чтобы похвастаться. Давай признавайся!

      – Ладно, – Марик встал с пола и подал руку подруге, – завтра я тебе одну штуку покажу.

      Утром, вернувшись в игровую, дети отправились в поход – на гористую оконечность острова. Там они поднялись на мысок, который с трёх сторон обрывался вниз, в зелёную гладь океана. Шум набегавших волн едва доносился снизу.

      – Марчик, стой! – испугалась Рита. А Марк продолжал идти к обрыву.

      – Стой!!

      Марк шагнул в пропасть и… продолжал идти, но уже навстречу Рите.

      – Здесь сломанная стенка пузыря, – сообщил он. – Я же говорю, криворукие виртуал делали. От этой стенки ничего не креатится, она только назад отбрасывает.

      Рита долго отказывалась шагнуть в «сломанную стенку», Марик её уговаривал, бросал камни в невидимую оболочку, показывая, как они отскакивают. Наконец Рита шагнула туда и удивилась, когда обнаружила, что идёт в противоположном направлении.

      – Этот тупик я на второй день нашёл, когда птичьи яйца собирал. Помнишь, у меня ещё лука не было и я не мог охотиться, – поделился Марик. Рита обиделась:

      – А я тебе все секреты рассказываю…

      – Извини. Я подумал, тебе станет неинтересно на острове, если это покажу. А мы так здорово играли!

      – Никогда передо мной не извиняйся.

      – Почему?

      – Потому.

      После похода на мысок интерес к игре и вправду пропал. По сценарию Робинзон с Пятницей должны были построить лодку, доплыть до соседнего острова, возглавить племя папуасов, сразиться с пиратами, захватить корабль и отправиться к Острову Сокровищ. Но строить лодку уже не хотелось. Дети перетащили часть нажитого добра на мыс и провели там весь следующий день. Сидели, свесив ноги в пропасть, смотрели в океанскую даль и о чём-то говорили. О чём – на следующий день Марик не смог вспомнить. А ещё играли в пристенок, бросая камешки в тупик креареальности.

      – Марик, ты мухлюешь. Как у тебя это получается? – раздосадовалась девочка, когда биток соперника, отскочив от невидимой стенки, в очередной раз стукнулся о её камешек на земле.

      – Мухлю-юешь… нахваталась словечек у деда. Я выигрываю, потому что вижу, куда бросать.

      – Что ты видишь?

      – Стенку вижу! А ты её не видишь.

      – Опять врёшь, – вздохнула девочка. Верить в чудесные способности друга ей не хотелось: рассущник никогда не сможет полюбить – так владыка Игнатий сказал, а рассущесть Марка происходит из-за всех этих