Существо трех миров. Стеффи Моне

вами, а ядовитые испарения лишали человека памяти.

      Хотя…

      Только здесь и было место этому созданию, что не мужчина и не женщина,а больше походило на худющего подростка с корявыми угловатыми конечностями, обернутыми в старое истлевшее барахло, или на старика, что уже давно прожил свою жизнь и теперь лишь тратит попусту кислород на свое существование.

      Как смог выжить в этих краях кто-то живой было не понятно. Последняя катастрофа разразилась тысячу лет назад, но до сих пор эхо страшного пожара еще звучало в каждом кусочке стонущей земли. Беда свершилась не из-за войн, которых так боялись, не из-за эпидемий, что стирали миллионы людей. Нет! Человеческий эгоизм, невозможность отступить назад, полное отсутствие сострадания заставили людей разбиться на три лагеря, уничтожив все вокруг, чтобы даже желания не возникло вернуть назад для совместного существования. Теперь ненависть и пренебрежение разделяли эти города, а между ними вырыли ров с километрами выжженной ядерной жижей земли, которая сейчас несла на себе худое полудохлое существо. Оно волочило за спиной рухлядь-тележку со старым скарбом и бутыль с водой, что была теперь на вес золота.

      Нечто аккуратно наступало на тонюсенькую дорожку, стараясь обойти все зловонные лужи, а главное – не потревожить местных жителей. На дороге возились странные многоножки с огромными выпученными глазами, которые вальяжно разлеглись в мутной раскалённой жиже, наслаждаясь лучами красного солнца. Существо боялось гладить или трогать созданий пустоши, ведь их ядовитое дыхание могло навредить слабой душонке дохлого недочеловека. Однако он присел низко к земле, чтобы наблюдать за веселыми играми маленьких насекомых.

      – Даже букашки имеют норы, знают, где их дом и надеются на завтрашний день, а мое существование заранее обречено на гибель. Родился в пустоши. Никому не нужен – я одинок. Не признают меня ни мужчины, ни женщины, даже мой пол определить не возможно. Я слишком искорежен этой жизнью. Монахи же воротят от меня свои достопочтенные носы, ведь из грязи нельзя пойти в князи неба. Так и скитается существо от города к городу, надеясь, что выживет еще денек и не проглотит его монстр пустоши, что притаился где-то внутри леса и не перестает выть одинокими ночами на луну, в ожидании новой жертвы.

      Дорога все еще была видна, хотя темное солнце уже закрывало свои уставшие очи, склоняясь к горизонту.

      EN

      Проверка орфографии текста

      Найдено 8 возможных ошибок

      Так и бродило бы до изнеможения это существо если бы не увидело огромный короб, напоминающий ящик или старый сундук. Похлопав его ладонью, осмотрев со всех сторон, наш герой пришел к выводу, что эта штуковина пригодна для ночевки. С трудом распахнув огромную крышку, он взгромоздился в теплое нутро, предварительно проверив его содержимое на вредоносные испарения:

      – Пойдет. Будет и у меня теперь прибежище во время переходов из города в город.– пробурчал он, тихонечко напевая странную мелодию, что он услышал в городе Неба.

      Это святое место отличалось исключительным порядком и величественной тишиной. Здесь жили лишь монахи, что посвятили свои жизни служению Богу. Поговаривали, что именно из-за них еще существуют люди последние три города, будто бы они вымолили еще одно тысячелетие для умирающего человечества. Нашего героя они встречали с презрительным равнодушием. Им некогда было уделять внимание неполноценной букашке, которой нет места на земле и небе, а она да нет заползала в их домик Святой веры. Монахи вечно стояли, низко опустив головы и перебирая костяные четки, в надежде увидеть свое божество или дождаться от него чуда. Однажды уже весь мир стал свидетелем великого и ужасного пришествия конца света, полное уничтожение которого предотвратила сияющая звезда. А место, на которое падало ее сияние и стало городом святой веры и оплотом умирающего человечества, почти полностью сожранного огромным чудищем. Оно появилось вместе со звездой, выползло из своей подземной норы, чтобы полакомиться ослабевшим человечеством. Ослабевшим духовно и физически, а значит – стало кормом для смерти и рассадником трупов.

      Кровь тогда лилась реками, заливая своей ядовитой плазмой все пространство. Выжили немногие, среди них, из самой огромной кучи мертвяков выполз и наш недочеловек, или то, что от него осталось. Ожеги покрывали его тело, конечности почти обуглились и теперь страшными обрубками мотались у костлявого туловища. Как давно это было, почти вечность назад или вчера.

      Существо влезло в сундук, долго капалось в своих лохмотьях, наконец, достало маленький узелочек с остатками сухариков и принялось сосать этот мешочек, бережно зажав его к кулаке.

      – Славься…– продолжало оно петь молитвенную песню, когда что-то теплое и мокрое выползло из вороха тряпок и уставилось своими черными горящими угольками на поющего, нагло разглядывая еду, стекающую из открытого рта удивленного путешественника.

      Так и бродило бы до изнеможения это существо если бы не увидело огромный короб, напоминающий ящик или старый сундук. Похлопав его ладонью, осмотрев со всех сторон, наш герой пришел к выводу, что эта штуковина пригодна для ночевки.