Теоретические основы мастерства дворника. Диссертация. Евгений Титов

орничества как научного феномена.

      Яркий представитель интердисциплинарной школы – профессор Массачусетского университета Эрик Мак-Даун – в известном труде «Теория поля и двора: экологические и эстетические пересечения» пишет: «…дворничество – это не только механические аспекты физики перемещения мусора, но и эстетическое осмысление городской среды. Благодаря такому синтетическому характеру дворничество не претендует на роль независимой науки».

      Этот подход подвергся критике на VII Всемирном конгрессе дворников в Бристоле. Именно там в 1993 году Антонио Онанес из университета Кастелья-Леона положил начало школе «автономного дворничества». Его слова стали хрестоматийными: «В отличие от тех, кто ограничивает дворничество внешними теориями, мы верим в истинную свободу уборки. Основным инструментом является практическое мастерство, осмысленное на уровне отдельных теоретических конструкций». В тот день Онанесу рукоплескала вся научная элита дворников, собранная в бристольском Культура-центре Колстон-Холл…

      … На рассвете начал диссертацию, а теперь уж восемь, пора на работу. Многим дворникам приходится ездить по Вильнюсу с участка на участок, а мне повезло: у меня огромная многоэтажка на восемь подъездов, никуда мотаться не надо. Лучшую территорию мне дала бригадирша, Рита, ведь я на хорошем счету.

      Недавно взяли дворника на автостоянку, которая по соседству, а он получил зарплату и запил. Подходит, помню, в грязной форменной куртке, морда небритая. И кряхтит, мол, подмети сегодня за меня. Позорище! Дворник должен быть как ёлочная игрушка, внушающая чувство праздника. Суть не в том, чтобы очистить урны и подмести дорожки. Чистый двор вызывает у жильцов чувство гармонии, победы над хаосом, потому смысл – в чувстве! А многие дворники не понимают, халтурят. Вот и отправился тот охламон подальше, а автостоянку Рита закрепила за мной. Расту.

      Сейчас зашёл в подъезд, спустился в подвал. Звуки жизни приглушаются, будто отмирают. Щёлкнул выключателем – я один в окружении пыльных стен из белого кирпича. Только здесь, без чужих взглядов, ко мне приходят большие идеи – рождение нового, постижение законов Вселенной. Чу, наверху смыли в унитазе, нежно журчит труба канализации.

      Зашёл в свою комнатку, надел новые перчатки: Рита привезла их в пятницу, когда потребовал. Сверху перчатки красные, как кровь, а на ладонях чёрные: любовь и смерть всегда рядом. Отряхнул форменную куртку, тоже красную с чёрным: гармония нужна во всём.

      Беру инструменты, сверяясь со списком на стене: повесил его, чтобы ничего не забывать. Весенний набор – метла, совок, пакеты, ключ от урн, «цап-цап». В книге Георга Бухандера «Пыль и честь: история дворников от Средневековья до наших дней» приводится интересный факт: до середины XVI века крупный мусор собирали руками, банально нагибаясь. При раскопках можно отличить скелет древнего дворника по сгорбленному позвоночнику. Позже появилась заострённая палка, которая в разное время называлась по-разному: щепсель, сорочье копьё, гарпун уборщика. Она позволила накалывать мусор и не сгибаться. И лишь в XXI веке изобрели цап-цап – длинные алюминиевые щипцы для крупного мусора. Так что я на пике прогресса.

      Уборку начинаю с первого подъезда: он самый важный, оттуда жалуются чаще всего. На улице туманный литовский апрель, чудесное время для дворника. Уже растаял снег, приносивший мне адскую работу, а трава на дорожках ещё не растёт и рвать её не надо. Надо лишь подмести остатки песка и соли.

      Бабушка Агата, как обычно, в тёмных очках и кофейной курточке. Слегка сгорбившись, тащит за собой двухколёсную тележку. Каждый раз бабулька со мной здоровается и говорит что-то доброе. Вот и сейчас остановилась: «Вы всегда себе работу находите, всегда». А как же иначе? Дворник без работы как автомобиль без езды – портится.

      Уборку начал с урны, как положено по технологии. Многие из наших технологию не соблюдают, а потом попадают впросак: подмёл ты мусор, а сложить его некуда. Но в учебном пособии «Шаг за шагом к безупречному двору» сказано чётко: 1) сначала из урны достают старый мусорный пакет, 2) затем вставляют новый, 3) и лишь потом подметают. При этом подметённое складывают в старый пакет. Всё просто, но за этой простотой – вековые традиции, великая мудрость предков.

      Вытянул я из урны старый пакет – мусор лежит-не шелохнётся, чтобы его не тронули. Но я жесток. Ни окурки, ни упаковка от печенья, ни эта затаившаяся сопля больше не нарушат гармонии во дворе. Швырнул я пакет на землю, да как придавлю сапогом! Захрустел мусор жалобно, сдулся. А у меня сердце поёт!

      Прошёлся с цап-цапом по газонам. Мой улов – семь окурков, чек и пластмассовая деталька. Изящным движением отправил детальку в урну. Таков старинный дворницкий обычай: в обновлённую урну надо что-то бросить, на удачу.

      Тут, гляжу, Аушра собственной персоной, и сыночка за руку ведёт. Я сделал вид, что не вижу, но Аушра состроила улыбочку: «Laba diena» – по-литовски «Добрый день». И огромные глазища из-под очков, того и гляди проглотят. На рукава нацепила красные помпоны, бесстыдница. Небось, представляет, как в постель со мной улеглась. Даме под тридцать, фигура ходуном ходит от желания, да ещё и кожаные брюки в обтяжку. Ну найди ты молодого, прекрати за мной охотиться!

      Топает