Очень страшная книга Уланы Зориной. Вечный покой. Зарисовки безумного мастера. Улана Зорина

Велиана облегчённо вздохнула. Она заронила сомнения в душу попутчицы, и у той появился шанс. Реальный шанс выпутаться из обречённых на смерть отношений и начать новую жизнь.

      Как ни странно, аппетит не пропал. Велиана потянулась к меню и, выбросив из головы всё постороннее, полностью отдала себя изучению предлагаемых блюд.

      Тарелки давно были пусты, но уходить не хотелось.

      При мысли о тоскливом одиночестве в пустом купе у Велианы сводило живот.

      Ей нравилось сидеть тут, купаться в шумном гомоне вагона-ресторана, лениво щурясь в окно и нехотя ловя отголоски чужих эмоций.

      Иногда она резко вскакивала и подходила к попутчикам. Улыбалась им доброй улыбкой и щедро дарила надежду правильными словами. Такими нужными, просто необходимыми в данный момент отчаявшимся сердцам.

      И вновь возвращалась за свой столик, чтобы с радостью наблюдать, как тает темнота в людских душах, возвращая в них свет.

      Когда вагон опустел, и оставаться тут уже не было смысла, девушка взглянула в окно и зябко поёжилась. От стекла веяло холодом. Мелкий дождь гнался за поездом назойливой моросью. Стучал дробными каплями. Скрывал унылый пейзаж, размазанный сумерками.

      Велиана вздохнула. Несмотря на хмарь за окном, в душе её было светло. Светло и тепло.

      Скольких людей сумела уберечь сегодня она…

      Скольких успокоить…

      Разве не этого жаждала её душа? Не к такому стремилась?

      Каждое зёрнышко, посеянное в сухом поле, даст свой росток доброты. И тусклый мир засияет радужным светом.

      Цепляясь за поручни, девушка медленно шла, рассеянно глядя вдаль. На губах её порхала улыбка.

      Вагон резко качнуло, и Велиана завалилась вперёд. Глаза её округлились, а рот распахнулся, готовый исторгнуть жалобный крик. Но тут девушку подхватили чьи-то крепкие руки.

      – Осторожно, красавица. Я не смогу всё время быть рядом.

      Велиана сглотнула, всхлипнула и, часто дыша, вскинула голову. Опять этот взгляд. Синий-синий. Лицо бледное, озабоченное. В каждой мелкой морщинке затерялась скорбная боль.

      Недавняя, жгучая.

      – Соболезную вам, – вырвалось у неё необдуманно. Прежде чем успела прикусить губу. Эх…

      Вот её благодарность? Ну зачем напоминать человеку о горе? Зачем снова макать его с головой в душевную боль…

      Тот, ослабив хватку, растерянно вскинул бровь.

      – Откуда ты… вы? – начал было он, но тут же сощурился. – Ааа, – погрозил он ей пальцем, – ваши фокусы… Слышал я тут краем уха, что в нашем вагоне ясновидящая едет. Да только не верю я в сказки. Вырос давно.

      – Зря вы так. Все мы в душе чуточку дети, – шепнула она, хватаясь за поручни, а взгляд её проник глубже. Туда в густое сплетение тьмы. Решение пришло внезапно. Рука её скользнула по широкой груди незнакомца и на миг замерла. Чёрная липкая боль, клубящаяся в глубине души, дрогнула. Пошла трещинами и осыпалась. Скорбь от потери жены год назад отпустила, морщинки на лице попутчика чуть разгладились. Страх и сомнения растаяли, словно дым,