Дом смерти. Билли О'Кэллахан

здесь, еще не предложила мне пива.

      – Пива. У тебя одно на уме, что с тобой поделать? Пойдем. Все уже собрались. И я хочу тебя кое с кем познакомить.

      – С кем?

      – Увидишь.

      – Прекрати.

      – Что прекратить?

      – Все это. Улыбочки. Загадочные взгляды.

      – Что, уже и улыбаться нельзя? Это что, преступление?

      – Предупреждаю, Мэгги, никаких игр.

      Но она снова взяла меня за руку и потянула в дом, и теперь, когда я проделал такой долгий путь, у меня не оставалось другого выхода – только следовать за ней.

      Внутри коттедж производил приятное впечатление. В нем легко было ощутить себя как дома. Мэгги с пользой провела прошедшие недели и добилась больших результатов. Многое еще предстояло сделать, кое-где в доме ощущались незавершенность и незаконченность конструкций, но невооруженным глазом было видно, что Мэгги уже живет в своем коттедже и начинает постепенно наполнять его следами своего присутствия. Особенно уютной получилась гостиная: никаких картин там пока не было, но стены были выкрашены в нежный оттенок розового «фанданго» и желтый, который она назвала «бабуш»; на полу небрежно лежали два больших недорогих ковра, один с узором из турецких огурцов, второй лоскутный с зелеными и голубыми фрагментами вперемешку. С их помощью Мэгги спасалась от холода каменных плит пола. Я оглянулся и с удовольствием отметил, что, кроме всего прочего, она перевезла и книги, вестерны и научную фантастику в бумажных обложках. Луис Ламур, Зейн Грей, Брэдбери, Хайнлайн. Коллекция значительно выросла за последние десять лет и теперь занимала три полки в нише рядом с небольшим открытым камином.

      Однако основной изюминкой гостиной, без всяких сомнений, была пара высоких подъемных окон, выходящих на запад. Старинные рамы (или очень качественные копии) перетягивали на себя все внимание и открывали эффектный вид на протяженную береговую линию и океан. Комнату заливал естественный свет, и долгий день обещал окончиться алым закатом, что проливало истинный бальзам на сердце человека с художественным вкусом.

      На разных концах кремового трехместного дивана с обивкой из искусственной кожи сидели две женщины, которые наклонились друг к другу и что-то весело обсуждали, но стоило мне войти в комнату, как обе мгновенно замолчали. Отголосок смеха еще звенел в воздухе. Какое-то время они не меняли поз, слегка нагнувшись друг к другу, и мое сердце застучало сильнее, когда я узнал в женщине, сидевшей ближе ко мне, Элисон. Небольшая стереосистема в углу напротив двери создавала в комнате приятный ненавязчивый фон из скрипичных трелей, и я в тот же миг почувствовал тайные намеки, которые вторым пульсом застучали в моей крови.

      Элисон поднялась, и через мгновение ее примеру последовала вторая женщина. Затем ко мне подошла Мэгги с банкой обещанного пива и немного разрядила атмосферу. Дышать стало легче. Мэгги в непринужденной манере представила меня, и я сначала пожал руку второй женщине, поэтессе по имени Лиз, которая была подружкой Мэгги еще в Лондоне,