Корона бургундов. Андрей Посняков

те мужики – да и то, какие они воины? Земледельцы. Вся молодежь к гуннам по налогу кровью ушла, а те, что вернулись – Тужир, Истр – где теперь? Эх, Тужир, Тужир, друже… Не петь теперь тебе своих песен, не петь.

      Старичок управитель, подойдя, поклонился:

      – Не желаешь ли чего приказать, господине? Все сполним – рады.

      – Я виду, что рады, – Радомир тряхнул головой. – Что-то запамятовал – тебя как звать-то, старче?

      – Творимир-старец.

      – То-то и он, что старец. Вот что, пусть пока личный состав занимается по распорядку.

      – Че-го, осподине?

      – Ну, что делали, то и делайте. Все по хозяйству.

      – А Хотобуде…

      – А Хотобуде пусть пустую вьюшку хлебает! – разозлился молодой человек. – Ой, как вы мне надоели, Господи-и-и… Кто у вас теперь господин? Я?

      – Ты, оспо…

      – Вот и радуйтесь!

      – Так мы и…

      – Все! По местам. Да… Невольник тут один шастает, Ирман.

      – Есть такая приблуда.

      – Ошейник с него снимите.

      – Ошейник?!

      – Немедленно! И пусть ко мне зайдет, живо.

      Махнув рукой, молодой человек обернулся к стоявшей рядом жене:

      – Милая, немного вздремнуть не хочешь?

      – Не, расхотелось уже, – Хильда с самым деловым видом озирала двор. – Пойду лучше пройдусь, все имущество подсчитаю.

      Одобрительно кивнув, Радомир сдул упавшую на глаза челку:

      – Вот-вот, подсчитай. А то есть тут, в селении, люди, до чужого добра жадные – глаза завидущие, руки загребущие – совсем как у российских хапуг-миллионщиков, ни дна им ни покрышки, тьфу! Давай, давай, милая, учетом займись, а я оружие проверю и воинов.

      – Воинов?

      – Ну, будущих воинов… так оно верней будет.

      Строевой смотр – как про себя называл задуманное мероприятие Родион – он начал с того, что, зайдя в дом, намахнул кружку браги и, завалившись на лавку, принялся ожидать визита Ирмана, на которого имел кое-какие надежды – больше просто опереться было не на кого, а этот… этот мог стать человеком надежным, обязанным ему. Родиону, всем… Ну, пусть не всем, но многим. Вот это многое молодой человек и собирался предложить невольнику, в коем опытный глаз Хильды уже отметил весьма полезные для задуманного новоявленным вождем рода дела.

      – Господине…

      – А, Ирман! Заходи, заходи, садись вон там, у порога, на лавочку, рано тебе еще рядом со мною сидеть… Но, может, когда-то такое и станется, и даже куда скорей, чем ты думаешь. Да, садись же, не стой! Ошейник, я смотрю, с тебя уже сняли.

      – Сняли, мой господин. По твоему приказу.

      – Ясно, что по моему, по чьему же еще-то? Мечом владеешь? – Радомир пытливо взглянул на раба.

      Тот качнул головой:

      – Нет, господин, не обучен. Зато рогатиной, стрелами…

      – Только не говори, что на медведя один ходил и белку в глаз бил! – насмешливо прищурился хозяин усадьбы.

      – Х-ходил… н-на медведя, – запинаясь, кивнул Ирман. – И белку.

      – Ты не думай, я тебе испытаю – и скоро.

      – Всегда готов,