Выбор твой. – - -

из больницы в отличном настроении и полная надежд, что теперь, когда отец умер, ей удастся наладить гостиничный туризм, восстановить отношения с соседями и она даже запланировала кое-какой ремонт в доме. Она словно помолодела на десяток лет.

      Мне совсем не понравился мужчина, что выделили ей в помощь. Дело было вовсе не в нем, а в кокетстве и во взглядах мамы, что она бросала на него, совершенно не скрывая от нас свои планы. Новый отчим не входил в мои планы, я свирепела от мысли о том, что пока нас не будет, вполне возможно, резко повысятся мои шансы обзавестись братом или сестрой. А то и сразу двумя. А у меня нет времени понять, что за человек новый помощник? А с другой стороны, если вдруг люди Малики вернутся, а мама одна? Мне казалось, что наступил конец света. Я не могла скрыть своего отношения ко всему происходящему, да и не желала. Пусть знает, что после отца, ни какой черт мне не страшен, а ему тут совсем не рады. Мое отношение заметил и психолог, и, подозвав меня к себе сказал:

      –Знаешь, иногда, люди оказавшись на краю гибели, перестают думать, что у них все впереди и начинают относиться к жизни проще.

      Меня не тронули его слова. Что значит проще? Что это значит? Я не стала говорить на эту тему, пожала плечами и отошла, решив, что пора бы уже забыть, что он муниципальный психолог. Я решила, буду делать вид, что он сосед и значит теперь он для меня и в самом деле не Андрей Николаевич, а просто дядя Андрей или Андрей, я не определилась до конца.

      Мы добирались до Туркеса традиционным способом. Сначала на машине до города, а потом на самолете. Поэтому спустя пять часов пути, я вышла на трап самолета, разглядывая большой аэропорт чужий страны, улыбаясь теплому солнечному ветру, что ласкал мое лицо совершенно по-весеннему. Затем получив багаж, мы взяли такси и направились в город. По дороге я рассматривала все подряд, и от мельтешения новых образов глаза скоро заболели. Пришлось закрыть их, и дать отдых.

      А когда машина остановилась и я открыла их, то увидела, что мы стоим у здания прошлого века. Вся улица была явно старинной, если не сказать старой, потому что асфальт хоть и залатан, но весь в трещинах. А само здания хотя и было по свежему оштукатуренным, на офисный центр для хакеров ничем не походило.

      Нас встречал Тараканов. Он пожал руку Васильеву, пока шофер выгружал многочисленный багаж. Васильев, застыл на окна, я тоже перевела туда взгляд и удивилась. В пяти окнах в ряд, два с одной стороны входа и три с другой, на нас смотрели молодые женщины. Но не их лица привлекли его внимание, а одежда. Точнее ее отсутствие, либо присутствие только  в виде нижнего белья. Я с удивлением перевела взгляд на покрасневшего психолога и подумала, может быть им всем тут жарко?

      Тараканов не обращал на местный бомонд никакого внимания. Васильев перевел взгляд с окон на него, потом на меня и снова на него. А затем, прочистив горло, возмущенно спросил:

      – Ты совсем сдурел? Ты нас куда привез?

      Тараканов смущенно улыбнулся, и пожал плечами:

      – Поверь