Ванильная смерть. Любовь Андреевна Левшинова

Поделил все сто пятьдесят страниц на куски, перемешал, но у меня нет на ноуте «ворда», приходится онлайн это делать, а там, блин, сложно сохранять документ! – Он сел на кровати, схватился за голову. – Но когда все сделал, в итоге понял, что заново надо писать, и линейно все же, чтобы читатель не путался. Теперь пытаюсь историю в голове собрать из перемешанных кусков.

      Он замолчал. Лиза на том конце провода тихо хихикнула. Гриша улыбнулся.

      – Не знала, что ты можешь быть таким эмоциональным, – с легкой иронией протянула она. – Твой отчужденный образ интеллектуала в пальто, наверное, требует много энергии, – хмыкнула Лиза, Гриша закатил глаза.

      У него не было цели создавать какой-то конкретный образ, тем более, образ всезнайки-сноба, но оказалось… так проще. Эмоции, экспрессия и то, что это вызывало, были слишком личным. Это было уязвимой его стороной, той, которую легко задеть. А в его новом окружении были те, кто мог это использовать. Казаться незаинтересованным было проще. Интересно, Эмма также думает или правда не замечает ничего вокруг? Последнее время больше обычного?

      Стоп. Не в то русло.

      – Делаю это только с теми, кто поймет, – скупо улыбнулся Гриша, отгоняя непрошенные мысли. – Ладно, это тема для отдельного разговора. Через час на Василеостровской?

      – До встречи, – ответил мягкий голос Лизы.

      Гриша отключил звонок, воодушевленно вскочил с кровати. Пожалел, что в руках была не старенькая нокиа-раскладушка, которую можно было бы эпично захлопнуть, представляя себя героем клипа двухтысячных. В груди разливалось приятное тепло.

      Он еще не знал, кто они с Лизой друг другу. Не хотел об этом думать. Ему нравилось то, что происходило, и ярлыки клеить он не желал. А мысли, утекающие в другое русло, останавливала порядочность. Ей только шестнадцать. Лиза еще школьница и ей нравится обсуждать с ним книги. Ему тоже нравилось.

      Громов благодарил всех богов за то, что в Вальдорфской школе не носили форму, иначе бы он не удержался. Увидеть Лизу в черном платье с белым передничком было бы откровением. Но в таком случае старшая Купер не преминула бы воспользоваться возможностью и напялила бы форму на три размера меньше.

      «Нет. Не туда. Туда мы думать не будем».

      Одеваясь, Громов пшикнул на запястья и шею туалетной водой. Ту подарила Влада, запретив брату пользоваться «биологическим оружием под названием Акс». Громов думал о Лизе и вдруг замер по середине комнаты в одном ботинке.

      Он ее не хотел. Осознал, что думал о младшей Купер, восхищался ее стилем мышления, добрыми глазами и мягкой улыбкой, но… возможно, она просто была еще маленькой. Несмотря на свой взрослый ум, Лиза была шестнадцатилетней девочкой. И Гриша понимал, что не хотел ее. Он хотел о ней заботиться, помогать, общаться с ней. Хотел ее защищать, потому то мог.

      Хоть кого-то.

      В ответ на его размышления с кухни донеслись низкие голоса. Отца и Влады. Громов старший был по натуре лидером и характер его передался по наследству. Только по иронии судьбы из четырех мальчишек передался именно Владе.