Это было. Андрей Петрович Мамонов

Голода не ощущалось. Хлебец имелся еще деревенский, а банку горячей воды давали немцы.

      На другой день заходит к нам длинный, тонкий, как высохшая осина, горбоносый ефрейтор и говорит на ломаном русском языке:

      – Русский зольдат к нам пришёль. Сам. Они будут жить корошо.

      Нас, конечно, заинтересовало: какая это гадина сама пришла на милость к фашисту?

      В другой, такой же маленькой комнате, ближе к выходу, сидели на лавке и курили немецкие сигареты трое молодых парней в русской военной форме. Русскими их называть как-то не к лицу: изменниками оказались. Они стали предлагать нам сигареты. Я отказался – сказал, что не курю. Я и смотреть на них не мог, а не то, чтобы у них из рук курево брать. Товарищи мои взяли: отказаться было трудно – курево что хлеб, своего не было. Ну и я все равно не вытерпел, слюнки потекли, взял у своего друга орловского маленький чинарик. Курил этот поганый недокурок как-то без души и сладости, а потом бросил и растоптал его. В горле что-то давило, першило. Разговорились, что да как. Они держатся бодро, весело, смеются. Как же им не бодриться, когда им сказали, что будут жить на немецком пайке, кроме водки! Голодать не будут, ну и жизнь спасли свою от пуль. Дали им вот уже по пачке сигарет, накормили.