Ратибор. Возмездие. Александр Фомичев

своим глазам, ошарашенно заморгала, потом зажмурила на секунду карие зыркули, снова их открыла и, убедившись, что «мираж» не исчезает, истошно взвизгнула, как показалось, на полкняжества:

      – Марфуся! Доча! Подь сюды немедля! Не поверишь, кого принесло к нам на порог!..

      Тем часом из хлева выглянула посмотреть, что происходит, Томила, оказавшаяся фактически копией своей родной сестры. Вместе с Душенегой они с умилением принялись наблюдать за тем, как выбежавшая из дома на крыльцо Марфа при виде Ратибора громко охнула, всплеснула ручонками, а затем стрелой полетела к мужу, тоже кинувшемуся навстречу жене и мгновенно заключившему разревевшуюся от счастья супругу в могучие объятия. Подошедшая спустя минуту Душенега осторожно, насколько хватало длины рук, крепко обняла замерших Марфу с Ратибором, не преминув при этом в унисон с дочерью также расплакаться. Правда, практически беззвучно. Так и стояли они втроём некоторое время, не в состоянии оторваться друг от друга. Наконец, Душенега отошла от молодых, утёрла слёзы и отрывисто крикнула Томиле, тоже всплакнувшей за компанию, чтобы та накрывала на стол всё, что есть.

      – Праздновать сегодня будем! И завтра довеском! – радостно крякнула себе под нос Душенега. – Благо повод есть! Да ещё какой! Хотя, конечно, ещё пару годков назад и представить себе не могла, что буду так радоваться при виде этого рыжезадого медведя!..

      Дома в разгар рабочего дня, помимо занимающейся рукоделием Марфы, а также хлопочущих по хозяйству Томилы и Душенеги, оказался лишь сладко сопящий в люльке полуторагодовалый Градимир, коего первым делом и навестил Ратибор. Затем рыжебородый витязь проследовал в трапезную и за обедом выяснил, что Буреслав нынче в Малой Орлиной Дружине обучается воинскому ремеслу, а Власта пошла в помощницы к Добролюбу, бывшему лекарю Святослава, неожиданно для всех изъявив желание стать целительницей.

      – Я не нарадуюсь на неё, медвежонок! – взахлёб за столом рассказывала светящаяся от счастья Марфа, явно очень довольная тем, что повзрослевшая дочка заместо ратного дела решила освоить столь почётную профессию, как врачевательство. – Доб говорит, она старательная и способная! И что ежели Власта будет продолжать в том же духе, у неё непременно всё получится! А главное, топтыжка, ей ведь самой нравится целительством заниматься, я же вижу!..

      – Вот и славно, – согласно мотнул рыжей гривой Ратибор, отодвинув от себя тарелку с костями молодого бычка, добрую голяшку коего он только что умял в один присест. – Одной рукой будет ворогов карать, а другой – наших воинов лечить…

      – Типун тебе на язык, мимозыря рыжий! – тут же вскинулась Душенега, правда, без какой-либо злости. – Что, некому на Руси вражин крошить, окромя твоей малютки? Не, ежели некому, ты так и скажи! Мы тогда с Томилой готовы хоть в первый ряд притулиться! А что? Вооружимся скалками да половниками и в бой! Правда, сестрёнка?

      – А то! – не преминула поддакнуть ехидно ухмыльнувшаяся Томила, ставя на стол пару кувшинчиков отменного кваса. – На макушки