Семь нот до небес. Антон Мамонов

ещё о том старом пианисте, по достоинству оценившим его первое импровизированное выступление.

      – Невероятно! – приятно удивилась Агафья Петровна, выслушав до конца торопливый рассказ. – А сейчас ты можешь что-нибудь сыграть?

      Герман, недолго думая, сел за фортепиано и с важным видом принялся в каком-то только ему ведомом порядке нажимать на клавиатуру. Поначалу нестройные звуки вскоре начали складываться в мелодии, отдалённо напоминающие те, что прозвучали однажды в «Северном бризе». Конечно, они не отличались гармонией – куда уж там! – и не содержали в себе мало-мальски глубокой мысли, которую вкладывали в свои мелодии великие пианисты прошлого и настоящего, но слушать их было по крайней мере приятно, и они не резали слух.

      – Браво, Герман! – захлопали в ладоши Агафья Петровна и Болеслав Никифорович, убедившись в том, что их внук и впрямь обладал музыкальным даром, коего не было больше ни у кого в их семье. – Ай да молодец!

      – Вам правда понравилось? – недоверчиво спросил Герман, потирая вспотевшие от волнения ладони. Ему было очень важно услышать их мнение.

      – Потрясающе! – не сдержалась бабушка Агафья от нахлынувших чувств. Она крепко обняла мальчика и поцеловала в лоб. – Как тебе удалось покорить этот старый рояль?

      – Я и сам не знаю, – ответил Герман, пожав плечами.

      И он не лукавил.

* * *

      – Как хорошо, что мы подарили нашему внуку именно фортепиано, а не какой-либо другой музыкальный инструмент! – сказала как-то Агафья Петровна. – Ты заметил, какой он был счастливый, когда только-только увидел его?

      – Да, – усмехнулся Болеслав Никифорович, вспоминая ту милую сцену. – Мы, сами того не подозревая, исполнили его давнюю мечту! Если бы я не купил рояль у одного своего старого приятеля, решившего от него избавиться, как от ненужной вещи, и не привёз бы его домой, Герман, наверное, до сих пор бы ходил, как в воду опущенный. Кстати, дорогая, что ты думаешь по поводу того, что он рассказал?

      – А что тут думать? Родители, конечно, сглупили, взяв его с собой в тот клуб. Хотя… Если бы они этого не сделали…

      – То Герман не выступил бы на сцене и не искупался бы в море оваций, – закончил за неё дед Болеслав, едва сдерживая смех. – И как только он не побоялся выйти на сцену? Он же ведь ещё ребёнок!

      – Который уже наверняка знает, кем хочет стать. Я не удивлюсь, если в дальнейшем он свяжет свою жизнь с музыкой.

      – Тогда нам нужно найти для него хорошую музыкальную школу или на худой конец специалиста, кто смог бы учить его играть на фортепиано прямо у нас дома. А почему бы и нет? Мы можем себе это позволить.

      – В том-то и дело, что в нашем городе нет таких школ, – с сожалением сказала Агафья Петровна. – Это я уже выяснила. Да и хороших учителей музыки не так-то просто найти. Их единицы!

      – Что верно, то верно, – вздохнул Болеслав Никифорович, задумчиво почесав подбородок. – Ладно, не будем отчаиваться раньше времени! Я думаю, рано или поздно выход обязательно найдётся!

      16

      Германа