Из пепла. Молли Макадамс

После того злополучного утра мы лишь через неделю начали здороваться. Видно, мое желание быть с ней так досаждало Кэссиди, что она смотреть на меня не могла. Тайлер, жалея меня, вновь заговорил об их отношениях недели через две. Засранец. Я люблю этого парня, все сделаю для него, но он не чувствует к Кэссиди того, что чувствую к ней я. И если бы она выбрала меня, то я бы не тыкал этим ему в лицо при малейшей возможности. Любить Тая как брата и ненавидеть его за отношения с девушкой, завладевшей моим сердцем, – та еще эмоциональная карусель, скажу я вам.

      – Ты услышал хоть слово из того, что я тебе сказал?

      Я оторвался от починки столба для забора и посмотрел на отца.

      – Прости, нет. Повтори, пожалуйста.

      Он тяжко вздохнул:

      – Передохни, Гейдж. Давай поговорим.

      Оставив столб и инструменты, я прошел с ним к дереву и оперся о ствол.

      – Мы с мамой беспокоимся о тебе.

      Я озадаченно взглянул на него, но рта не раскрыл. Моих родителей лучше не прерывать.

      – Мы решили, что на зимних каникулах ты приболел, но последние два месяца это нечто невообразимое. Ты не общаешься ни с нами, ни с сестрами. Выглядишь как зомби. Только работаешь, ешь и спишь. Ты принимаешь наркотики?

      – Что?! Пап, ты это сейчас серьезно?

      – А что нам думать, Гейдж? Ты сам на себя не похож. Если это не наркотики, то объясни, что происходит. Или уезжай. Никакого уважения к семье. Мы разве так тебя воспитывали?

      Я соскользнул вниз по стволу и уронил голову на руки.

      – Прости. Мне казалось, я хорошо это скрываю. Видно, ошибался.

      – Скрываешь что?

      – Пап… – Я глубоко вздохнул. – Ты, когда встретил маму, сразу понял, что она будет твоей женой?

      Мой вопрос ошарашил его. Подобного поворота отец не ожидал.

      – Этот вопрос неспроста и связан с твоим поведением?

      Я кивнул.

      – Нет, не припоминаю такого. Мы с твоей мамой долгое время просто дружили. Мы все относились к ней по-приятельски. Пока однажды, на ранчо Миллеров, не устроили танцы. Нам было семнадцать, когда я по-настоящему увидел ее. Увидел словно в первый раз. Она уложила волосы, накрасилась и надела платье. Я даже не узнал ее. Понял, что это твоя мама, только когда набрался смелости пригласить ее на танец. Разумеется, не я один ее заметил. Видел бы ты, как мы передрались из-за нее и как из кожи вон лезли, чтобы твой дедушка разрешил нам ухаживать за ней.

      Я засмеялся. Представляю, как он храбрился, чтобы подойти к отцу мамы. Дед у меня грозный.

      – Я целых четыре месяца обхаживал твою маму, пока она не согласилась встречаться со мной. При этом я даже не осознавал, что люблю ее. А несколько месяцев спустя проснулся утром и понял, что не могу без нее жить. Тем же вечером я надел на ее палец кольцо в знак верности, а год спустя – помолвочное кольцо. Через полгода мы поженились. – Отец с минуту смотрел на меня. – Я бы спросил, влюблен ли ты, Гейдж, но любовь окрыляет и делает тебя живым. Ты выглядишь мертвецом.

      – Да уж. – Шумно выдохнув, я провел рукой по голове и стиснул в кулаке пряди