Академия трех миров. Марго Генер

выходило за рамки нормальности. Лодка парила совершенно бесшумно, лишь изредка шурша парусами, будто так и надо. Я только и смогла выдавить, таращась на летающий корабль:

      – Это… что… такое?!

      Лицо мамы, на котором читалось «ну, я же говорила», довольно светилось, а губы растянулись в улыбке.

      – Это ладья, – деловито сообщила она. – Для студентов. На ней тебе лететь в Аркаимскую Академию.

      Происходящее снова стало казаться сюром, но отрицать наличие летающей лодки перед моим носом глупо. Мысленно сражаясь с тем, что вижу, я переспросила:

      – Какую?

      – В Аркаимскую, где положено учиться всем, кто обладает дарами, – пояснила мама.

      Я собиралась спросить, кем это положено и с чего вдруг, но ладья опустилась достаточно низко и сбросила деревянный трап, который с глухим звуком ухнул в почву. После чего из-за кормы высунулась голова мужчины в остроконечной шапке с меховой оторочкой.

      Он прокричал зычно:

      – Вас долго ждать? Мне еще пяток студентов подобрать надо. Если каждый будет прощания на три часа устраивать, мы так никогда не долетим!

      Меня его тон обескуражил, зато мама уперла руки в бока и гаркнула на него так, что я нервно икнула от неожиданности.

      – Тебя где разговаривать учили, бестолочь? Глаза разуй, с кем говоришь! Вежливости не обучен? Так я тебя быстро натаскаю!

      После чего рука мамы совершила небрежный взмах, и мужика в шапке окатило водой из ведра, которое возникло из воздуха и тут же растворилось. Мужик жалобно вскрикнул, видимо, вода оказалась холодной, запрыгал и стал скидывать с себя промокший кафтан.

      – Ай, ой! Елень Ингваровна, не признал, простите великодушно! – выкрикнул он.

      Мама с удовлетворением сложила руки на груди, сообщая взглядом неприкрытое «то-то же», а я только и смогла изумленно выдавить:

      – Мама?

      Поверить в то, что моя мамочка только что вызвала ушат воды и окатила из него какого-то мужика в летающей ладье, – это что-то запредельное. Но как не поверить своим глазам? Ведь именно ими я вижу и ладью, и мужика странного вида, который все еще скачет, стряхивая с себя воду, и маму, оказавшуюся какой-то сверхъестественной.

      Только теперь мое сознание стало понемногу признавать – происходящее не массовая галлюцинация и не эффект посттравматического синдрома, а самая что ни есть реальность. Когда эта мысль угнездилась в голове, меня мелко затрясло. Мама приблизилась и крепко меня обняла, проговорив на ухо:

      – Еся, ничего не бойся. Я знаю, ты у меня девочка осторожная, но тебе придется преодолеть себя. Иначе никак. Сила не обошла тебя стороной, и ты вышла в наш реальный внешний мир, где нужно уметь постоять за себя. А иногда и за других. Мы все проходили этот путь. Соломку я тебе подстелила, но многое придется постигать самой. Учись хорошо, в обиду себя не давай, держи нос по ветру, а хвост пистолетом. Поняла?

      Упоминание о «соломке» меня покоробило, но я натянула улыбку – мама очень старается, пусть