Академия трех миров. Марго Генер

мамы объяснения, может, и логичны, только вот в моей реальности они звучат тарабарщиной. Но несмотря на то, что я сидела и таращила глаза, мама продолжала рассказывать и просвещать меня о предстоящем мероприятии.

      – Значит, смотри, – тщательно подбирая слова, заговорила мама и, цапнув со стола судочки, ловко уложила их рядками в чемодан. – Какой конкретно дар у тебя проявился, я не знаю, все, кто обладает силой, видят тонкие миры. По логике, если тебе передался дар, то он должен быть моей категории, то есть белый. Но твои глаза, Еся… Глаза. Понимаешь, они – изумрудные. Нет, дорогая, я тут одна не разберусь. А вот ректор Белозар Огневедович пускай выясняет, как это вышло. Там тебя обучат, Еся. Обучат. Утром я позвонила твоему отцу и…

      Я вытаращилась на маму и икнула.

      – Серьезно? И… что?

      Мама с отцом практически не общались с самого развода, а было это семь лет назад. И коммуникация происходила лишь в случаях крайней необходимости, чаще связанной со мной или старшей сестрой.

      Мама запихнула в чемодан пучок носков и ответила:

      – Был изумлен, как и я. Потому что он шаман и тоже не представляет, как в тебе оказалась сила черноты.

      – Папа шаман?! – продолжая таращить глаза, выдохнула я, все больше считая, что все сошли с ума, и я больше всех.

      Мама кивнула.

      – И довольно сильный. Но загвоздка в том, что если свою родословную я знаю до седьмого колена, то Древо твоего отца утеряно, и ему известны лишь его предки до четвертого колена. Однако и в них нет ни одного черносильного.

      – Какой бред… – прошептала я, схватившись за голову. – И что это значит?

      – Совершенно не представляю, – призналась мама. – Признаки принадлежности всегда проявляются в каждом поколении. В твоем отце и в его родителях и дедах с бабками черносилья нет. А в тебе есть. Так что тебе нужно в академию, и как можно скорее.

      Голова моя соображала все хуже, я до сих пор не верила, что мама и правда собирает мне чемодан, чтобы отправить в какую-то академию. Так что вопросы задавала по инерции и не осознанно:

      – Э… А у тебя тоже есть дар?

      – Конечно, – с удивлением отозвалась мама и, надавив коленом на крышку чемодана, ловко вжикнула замок. – Я владею волшбой.

      – Это что… волшебство? – с запинкой уточнила я. – Ты волшебница, что ли?

      Мама неоднозначно покосилась на потолок, будто что-то прикидывала, и потерла подбородок.

      – Ну, вроде того. Можно и так сказать. Именно поэтому я не понимаю, хоть ты что мне говори, почему ты с такими глазищами.

      От новостей одна другой хлеще меня мелко потряхивало. Ладошки взмокли, как у соседского мальчишки, который при виде меня вытирает их о штанины. Хочу я этого или нет, приходится переварить все, что говорит мама, иначе крышу мою потребуется латать очень основательно.

      – Должно же всему быть логическое объяснение… – прошептала я под нос, пока мама настойчиво паковала в чемодан умывальные принадлежности. – Стресс, луна в перигелии или какие-нибудь сверхмагнитные бури…

      Я сглотнула и, недоверчиво оглядев