Академия трех миров. Марго Генер

уверена, что он тут есть, – отозвалась я с сомнением.

      Беля вскинулась.

      – Шутишь? Мы же в Аркаиме! Здесь студентов должны кормить. Ну и Руслан, наверное, тоже пойдет искать столовку.

      До меня с запозданием дошло, почему Беляна так рвется из комнаты, я хмыкнула и протянула:

      – А… Вот ты о чем. Ну тогда пойдем. Только обещай, что будешь рядом. Я, как видишь, вообще ничего не понимаю в… Во всем этом.

      – Не вопрос, – согласилась Беля и с топотом сбежала по ступенькам.

      Я спрыгнула с кровати и последовала за ней к дверям. Когда выходили, Рыся предупредила нас строгим тоном:

      – Чтобы к девяти часам были в комнате.

      – Ты мне не мама, – заметила я, и мы с Белей вышли в коридор.

      В одиночку и без надзора мы с Беляной с восторженными охами и ахами бродили по академии минут сорок. Забредали в какие-то залы, сады и коридоры. Студентов встречалось мало, видимо, потому что время уже позднее и все где-то скучковались, а не бродят по коридорам, как мы.

      Найти столовую оказалось непросто. Она расположилась на первом этаже здания, а вход в коридор, который вел к ней, спрятался под лестницей в центральном холле. Если бы не пятикурсница в красивом белом и очень стильном сарафане с вышивкой на воротнике, мы бы так ее и не нашли.

      – Она такая высокая, – заметила Беляна, когда мы, поблагодарив пятикурсницу, спускались по полукруглой лестнице.

      – И сзади под косой месяц, – кивая, дополнила я. – Заколка, что ли, такая?

      – Не, – ответила Беля. – Я про них читала. Это Лебеди. Род такой. У них у всех силовой месяц над шеей под волосами блестит.

      – Зачем? – не поняла я.

      – Ну сила так выглядит, – пожав плечами, пояснила подруга-ясновидица. – Так сублимируется концентрат и нам кажется, что «месяц под косой блестит».

      Я усмехнулась.

      – Ага, а во лбу звезда горит.

      – Звезда только у родоначальницы… э… рода. – заметила Беля. – У остальных лишь месяц.

      – Я вообще-то пошутила, – сообщила я.

      Беля моей шутки не поняла и задумчиво нахмурилась. Через минуту мы вошли в столовую, поразившую не меньше, чем комнаты, в которые нас поселили. Расписанный под гжель пол, длинные дубовые столы, сиденья с подушечками, летающие люстры, широкие окна и много горшков с зелеными цветами.

      К линии раздачи мы подходили, глупо вертя головами. Взяв подносы, насобирали на них все, что увидели в холодильниках. Удивлению моему не было предела, когда в конце выдачи вместо кассира я увидела горшок с папоротником.

      – А куда платить? – не поняла я.

      Позади раздался знакомый мужской голос:

      – А здесь задаром.

      Мы с Беляной разом обернулись. Руслан перед нами улыбнулся во все зубы и демонстративно приподнял свой поднос с единственной тарелкой супа и большой краюшкой хлеба.

      Глянув на наши подносы, он приподнял брови и сказал:

      – Девицы, вы будто бы с голодного краю посбегли. Али не кормили вас дома?

      Мы с Беляной стыдливо уставились