988. Часть 1. Роман Казимирский

Меня Михайло послал, велел Баламошку привести. О тебе, Курьян, ничего сказано не было.

      – Ах, вот оно что, – лицо мужика вытянулось, и он с извиняющимся видом взглянул на друга. – Ну, не сердись, брат. Поторопился.

      – Ладно, – кивнул Марсель. – Пойдем, что ли, узнаем, что там наш староста задумал.

      Оказавшись в избе, мужикам предстала такая картина: Михайло с важным видом сидел на лавке, а вокруг него, подперев подбородки руками, восседали самые опытные и уважаемые жители селища. Картина маслом, усмехнулся про себя Марсель, здесь письмо турецкому султану сочиняется, не меньше.

      – Здорово, – он поприветствовал присутствующих и обратился к хозяину. – Что нового, Михайло? Вижу, дело важное.

      – Ох, и не говори, – вздохнул староста, приглашая гостей присесть. – Как снег на голову этот грек свалился.

      – Кто таков?

      – Да кто его разберет. Вчера дружинник от самого князя прискакал, говорит: делай, что хочешь, а чтобы посланник этот доволен остался.

      – А что ж он в Витачове не переночует? Там вроде и условия получше, да и стены, как-никак, имеются.

      – Все это так, но ты же знаешь тамошнего воеводу. Самодур знатный. К тому же очень нетерпим ко всяким иноверцам.

      – А грек этот?..

      – Он самый и есть. Дружинник тот мне по секрету сказал, что он нашего князя будет склонять в свою веру. А ты Владимира знаешь – он в последнее время сам не свой, все старается выше головы прыгнуть и всех под себя подмять.

      – Не слышал.

      – Ну, как же. Истуканов понаставил в Киеве. Перун теперь у него главный самый. Голова серебряная, а усы – из чистого золота. Я сам не видел, но люди так рассказывают. Я против Перуна, конечно, ничего не имею – он бог сильный, уважаемый, но нехорошо его выше самого Рода ставить. Только это между нами.

      – Да, конечно… Постой. Так Владимир, говоришь, реформу провел? А какой у нас нынче год?

      – Да вроде вчера еще был…

      – Да, знаю, шесть тысяч четыреста девяносто шестой. Значит…

      Прикинув в уме разницу, он присвистнул:

      – Эге, брат, да у нас здесь намечается кое-что интересное.

      – Что? – насторожился Михайло.

      – Да так, – неопределенно махнул рукой Марсель. – На твоем месте я бы не стал сильно беспокоиться о том, угодишь ли ты страннику этому или нет. У него совсем другие цели и задачи. Обеспечь ему хороший стол и мягкую постель, этого будет вполне достаточно.

      – А беседы?

      – Ну, а беседы – это уже мое дело. Когда, говоришь, прибудет твой грек?

      – На закате обещался.

      – Кириллом зовут?

      – Кажется, так. А ты откуда знаешь?

      – Это совершенно не важно, – историк улыбнулся хозяину и поднялся. – Я пойду, нужно успеть в порядок себя привести. Зайду к тебе вечером, так уж и быть. Побалакаем с гостем дорогим.

      – Думаешь, обойдется? – староста удивился беспечности Марселя, остальные мужики тоже смотрели на него