Темнейший. Том I. Даниил Авдеев

действия этих самых отваров?..

      Едва Камил обрёл силы – вернулись печали. Боль физическая сменилась на боль душевную. Горе вгрызалось в самую душу. Жизнь сделалась совсем невыносимой.

      – Повезло, что сухожилия на ладони целы, – сказал Ларс. – Никогда не хватай лезвие так. Конечно, ты отвёл лезвие от живота, но вот держался за лезвие дальше – зря… Может, если б не держался, тебе бы получилось уколоть Вальда.

      И сунул в руки мешочек с уже знакомым красно-жёлтым порошком.

      – Это от печалей, – сказал Ларс. – Прочищает ум. И придаёт сил. Впрочем, ты уже пробовал.

      – Пробовал. Но что это такое?

      – Это красный гриб, – ответил Ларс. – Дар добрых духов леса. Высушенный и перетёртый в порошок. Не бойся. Он добрый. Если не перебрать, конечно – тогда худо станет. Меня в своё время тоже выручал от сильных печалей.

      – Ты его всегда ешь?

      – Нет, – ответил Ларс. – К сожалению, после прошлого раза мне пришлось ему пообещать, что я его есть больше не буду… Меру знай, в общем.

      Раны заживали. На бедре глубокая рана затянулась быстрее всех остальных. На ладони чуть позже, ещё некоторое время пульсировала. Тяжелей всего была рана в груди. Хорошо, что Вальд, провались он в ад, не задел сердце, но рана всё равно была серьёзной.

      Толстый Имнар приносил сладости из южных стран. Сказал, что Вальдемар после той ссоры больше ни с кем из ребят не дружил – он нашёл себе новую компанию, поаристократичней, как и подобает потомку именитых рыцарей.

      – Рыцарь, – фыркнул Камил. – Просто слово.

      – Он поступил бесчестно, – сказал Имнар.

      – Всё в прошлом, – отмахнулся Камил. – Ничего не поделаешь.

      – Ты не будешь мстить, когда окрепнешь и наберёшься сил? – удивился Имнар.

      Может, и будет, подумал Камил. Только что толку от такой мести? В дуэли они уже решили все проблемы. В дуэли выяснили, кто прав. Лиза сделала свой выбор, она Камила и не любила никогда. А кто он такой, чтобы перечить чужому сердцу? В таком свете дуэль была глупостью – это он понял только сейчас, когда жгучий гнев утонул где-то во фрактальных пространствах. Остались только печаль, ощущение собственного бессилия перед предписаниями судьбы, и чувство вселенского одиночества. Говорят, так сильно любят только один раз в жизни. Камил не верил, что полюбит ещё кого-то столь же сильно.

      Потом к нему в гости наведался Карл. Поинтересовался о самочувствии. Сказал, что очень сожалеет по поводу такой чудовищной ссоры, но рад, что никто после дуэли не умер. У Камила не было поводов злиться на него, но в лице Карла он видел отражение лица Вальдемара. И это калило. Впрочем, ссориться с Карлом Камил не хотел. И поблагодарил того за спасение.

      Но спасение ли это было. Или лучше он тогда бы умер? Тогда бы не было этого невыносимого чувства опустошённости.

      Лиза не навещала, естественно. Порой Камил ловил себя на мысли, что ждёт, когда Лиза всё-таки к нему вернётся. Что она