Темнейший. Том I. Даниил Авдеев

управлять телами мёртвых, вселяясь в них, подобно Готаму. Старик же не мог управлять их псами, потому что кровь в жертву приносил не он…

      Но сновидческие практики давались куда тяжелей, чем искусство некромантии. Иногда удавалось проснуться внутри сна, но заходить глубже, туда, где можно было повстречать сущностей, не получалось. «Выйти из тела» вовсе казалось чем-то невозможным.

      – А мне интересно, – однажды спросил Ишуас у старца. – Не выгодно ли Изнанке продавать нам целые армии мёртвых за бесценок? Ведь её цель – вернуть всю жизнь к себе. То есть, уничтожить. Почему тогда Изнанка требует с нас такую большую плату? Почему бы ей не отдать нам мёртвых за бесценок, чтобы те поубивали живых?

      – В символах учтено, чтобы изнаночные твари не разодрали своего же призывателя, – ответил Готам. – Этакие печати, ограничивающие деяния тварей. Это сделка. Если начертить другой символ, опасный, то можно призвать тварей, которые ворвутся в этот мир и станут убивать всех на своём пути. Некромантам долго приходилось искать подходящие символы, чтобы мёртвые подчинялись им беспрекословно… Так что Изнанка, взамен на союзничество, требует столько крови, что иногда приходится убивать. Изнанка пользуется человеческой жадностью.

      Камил отправлял засушенного воскрешённого голубя в родовое имение с приветом Есению.

      Птица, что удивительно, правильно восприняла намерение, отыскала и поместье и брата. Голуби ведь славились своим умением находить дорогу… В ответ брат прислал рисунок. Он нарисовал что-то странное. Пришлось вглядеться, чтобы различить сшитого из различных частей тел чудовища. В этой химере виднелись не только части животных, но и части людей. На что брат намекает? На то, что это его творение?

      Рисунок Камил сжёг, чтобы никто не нашёл и не заподозрил чего.

      Когда Ишуас сильно приболел и отлёживался в спальнях, Камил в одиночестве засиживался в библиотеках. Тогда-то к нему за столик подсела девушка с золотистыми волосами и хитрым взглядом. Она читала что-то своё. Или делала вид. Потому что Камил улавливал по движениям, что она следит за ним. Но каждый раз, когда он поднимал глаза – она свой взгляд прятала. Золотистые волосы отражали огни свечей, девушка закусывала пышные губы. А когда их взгляды неловко пересеклись, Камил потерял дар речи.

      – Ты так часто читаешь книги! – воскликнула она. – Давно тебя заметила! Неужели ты ничего больше не делаешь? А как же – жить настоящую жизнь?

      Камил совсем растерялся. Но вспомнил свой старый приëмчик – представил, будто он командир Орманд. Наверняка тот свирепый вояка среди женщин пользовался успехом. Хоть Камил и не помнил такого…

      Грубоватая манера разговора, какую предпочёл Камил, очевидно, заинтриговала девицу. Завязался разговор. Лиза – красивое имя. Простая, непосредственная, не аристократка – дочь ремесленника. Не такая, как иные надменные девицы из женского корпуса Башен Знания. Она не смотрела