Пейзаж в изумрудных тонах. Майя Яворская

минут ситуация не изменилась. Даже наоборот, шорохи и хруст веток стихли где-то вдали, и стало понятно, что для воссоединения потребуются некоторые усилия. Кричать на весь лес не хотелось, но пришлось. Окрестные птицы в испуге разлетелись, и стало совсем тихо. Но Чик не вернулся. Пришлось лезть за ним в чащу.

      Преодолев первую полосу препятствий, Кира оказалась на берегу неглубокого оврага, где на влажной земле обнаружились собачьи следы. По их направлению было несложно установить, что придется перебираться на противоположный берег. Подбадривая себя ругательствами в адрес питомца и обещаниями посадить его на цепь, Самойлова продолжила движение в заданном направлении. Но когда она вылезла наверх и раздвинула ветви деревьев, вся злость моментально прошла: перед ней раскинулся до горизонта заброшенный цветущий яблоневый сад. Зрелище оказалось настолько потрясающем, что Самойлова даже на какое-то время забыла о пропавшей собаке.

      В тот момент ей вспомнилось еще одно заброшенное место. Это была деревня Алешкино на окраине города. Вернее, все то, что от нее осталось. А осталось совсем немного: кое-где куски асфальта, ржавая водопроводная колонка и местами покосившиеся заборы из гнилых досок. Ни одного сарая, ни одной печной трубы не уцелело. Все это тоже утопало в пышно цветущих яблонях и сливах, но все равно ощущение от места было каким-то щемящим и болезненным. Ей даже привиделась картина, как люди стоят и смотрят на бульдозеры, ровняющие с землей все то, что было им так дорого, – дома, в которых они родились и выросли, в которых жили их родители и дети. Они держали в сараях и курятниках всякую живность, сажали в огородах редиску и морковку, но потом по всему этому прокатились гусеницами и сровняли с землей. Жителям, конечно, государство выделило квартиры со всеми удобствами. Но этого ли они хотели на самом деле? Дух трагедии так и не выветрился за долгие годы, отчего и хотелось бежать оттуда без оглядки.

      Здесь же все было иначе – место дышало каким-то удивительным покоем. Сад, по всей видимости, был разбит еще в далекие советские времена: кое-где в траве еще были видны следы грунтовой дороги, по которой машины увозили урожай; повстречались и два подземных хранилища – над землей возвышались невысокие холмики с железными дверями, удивительно смахивающие на жилища хоббитов, только без окон. Люди бросили это место, вероятно, довольно давно, но деревья этого просто не заметили – они продолжали каждый год буйно цвести и приносить плоды.

      Но одними только розовыми лепестками, которые сливались в единое облако и уходили, как марево, куда-то за горизонт, впечатлить Киру было сложно. По-настоящему ее поразила какая-то удивительная нетронутость этого места. Нигде не было видно следов пребывания человека. Обычно культурные горожане, предпочитающие проводить свободное время на свежем воздухе, оставляют на память о себе что-нибудь сомнительно полезное для экологии – полиэтиленовые пакеты, пластиковые бутылки, использованные памперсы и прочие блага