Чоки. Alex T. Rays

глаза и застывшее тело отобрали остатки моего спокойствия. Дико хотелось что-то сделать, хотя бы коснуться ее побелевшей кожи, но побоялся, что могу повредить.

      Сжал руки и убрал подальше, ощущая их безобразными, готовыми нанести ей непоправимый вред. Опустил глаза и затянулся воздухом, но приступ тошноты с трудом отступил.

      Подождал немного, но она так и не смогла подобрать слов. Что меня даже обрадовало. И вместе с тем усложнило мне задачу. Хотел задержаться, подобрать другие объяснения. Но, кроме правды, не привык говорить, окольными путями к ней пробираться не любил. Сказал, как есть, и меня обрадовало, что девушка оказалась намного лучше, чем я предполагал, – отличилась рассудительностью, не приплела эмоции.

      Взобрался в седло и натянул шлем. Прежде чем убрать подножку и повернуть ключ в замке зажигания, обернул голову и посмотрел на нее.

      Немного оттаяла и отвела глаза, не дав разглядеть хоть капли подсказки, о чем думала.

      И это облегчило мне задачу. Смог прочувствовать ручки газа и тормоза, завидел перед собой дорогу. Даже мотоцикл слаженно сошел с места и без задержек убрал меня подальше.

      Один день ничего не значил. Драмы не прослеживалось, трагедии не случилось.

      И только желание курить меня сейчас душило, лишь скорость сдавливала грудь, кромсая ребра.

      Ехал домой как-то слишком долго, забрел в район, откуда смог вынырнуть, только с приобретением, заставившим меня истерически засмеяться и окончательно опуститься в собственных глазах.

      Бастиаан ждал с нетерпением, встретил недовольным взглядом. Я примирительно поднял руки и сошел на пассажирское сидение, предоставив место у руля. Он скорчил гримасу, но молчаливо запер дом и сел на мотоцикл.

      – А бак? – возмутился он, заметив стрелку топлива почти на нуле. – Какого хрена?

      – Мне не хватило денег.

      Что было правдой. Купленный мной джойнт стоил почти всех сбережений.

      Бастиаан обернулся и посмотрел с таким недовольством, что я в полной мере прочувствовал свою ничтожность. Но притворился, будто все в порядке и намека даже нет на полное отвращение к себе.

      – Давай без этих взглядов. По дороге заполним бак, если у тебя еще что-то осталось. Или позвони отцу и обрадуй новой просьбой прислать денег.

      – Вот сам и звони!

      Бастиаан сердито натянул шлем и завел мотоцикл. Я крепко ухватился за него и дал полную свободу действий.

      Старался ни о чем не думать, не отвлекаясь на дорогу, пропуская мимо внимания скорость. Хотел поскорей оказаться дома, в стенах, дававших мне приют даже сейчас. Потому что только там обострялась связь с беспечностью времени, когда мысли и поступки не обладали роковой значимостью. Там остались зеркала, отражавшие моей истинной сути.

      Когда Бастиаан остановился у светофора в густом потоке автомобилей, я только потом заметил, что мы подъезжаем к родному городу. Вернее, нас задержал поднятый мост, пропустивший по каналу длинную баржу. Различил только мачту, мимо проскользнувшую, остальной