Чоки. Alex T. Rays

что является левшой.

      – В день, когда я привыкну, что не похож на тебя, я закончусь как человек.

      – В том нет ничего плохого, брат.

      Глянув на меня с неодобрением, он категорично покачал головой.

      – Я не привык думать о себе как об отдельной от тебя личности. И ничто в этом мире мне не заменит тебя.

      – Это не так, Бастиаан…

      Не успел еще что-то добавить, как он схватил меня за грудки и с такой силой бросил в стену, что я едва уцелел. Мгновенно прорезалась боль в травмированном боку, с рикошетом в голову и все кости. Но больше меня накрыл шок, оправиться от которого мне так и не удалось. Впервые в жизни Бастиаан позволил себе такую жестокость в мое отношение. И как ее воспринять, я не имел ни малейшего понятия.

      Пока смотрел на него с потрясением, напрасно пытаясь возобновить дыхание, Бастиаан с яростью сжал кулаки и смотрел нелюдимей побитого, израненного зверя.

      – Какого хрена! С чего именно сейчас тебе называть меня по имени?! Ты никогда не называл меня по имени! Почему? Почему сейчас?!

      Следя за тем, как туманятся его глаза, заметив, как сжатые в кулаки руки побелели, я отлип от стены и приблизился к нему. Расслышав его натужное дыхание, обнял его напряженное тело и крепко прижал к себе. Почувствовал, как дыхание оборвалось, затем его руки расслабились и вцепились мне в футболку. Спрятав лицо на моем плече, он лишь с третьего раза смог скорбно сказать.

      – Прости. Но не меняй… Пожалуйста, не меняй.

      – Не буду. Только за это ты получишь в зубы.

      – Хорошо.

      – Я серьезно, Чоки. Не прощу так легко.

      – Справедливо. И врежь с такой силой, чтоб я сразу перестал презирать себя за это.

      – Манипулятор хренов, – отстранил его от себя и двинулся на выход, но Бастиаан вновь ухватился за мой локоть.

      – Я рад, если ты легче к этому относишься. Но я не могу. Пока не могу.

      – Ошибаешься. Мне не легче.

      Эта жуткая истина нам несла лишь облегчение. И видно, мы не вполне созрели для осознания ее губительного влияния.

      – Извини, – взмолился он опять, когда мы дошли до выхода, затем еще раз по дороге, не отставая от меня ни на шаг. И я безжалостно неизменно отвечал.

      – Не дождешься.

      Все еще был в шоке, пусть понимал его порыв, необдуманный, правда, но искренний, открывший всей его неспособности принимать изменения в нашей жизни. Я сам к этим изменениям не мог остаться равнодушным, давно находился под их влиянием. Возможно, он этого не замечал, и вместе с тем я был уверен, что Бастиаан давно разделяет мои страхи и опасения.

      – Тид, ты меня простил?

      – Нет.

      – А когда простишь?

      – Неизвестно. Хотя… Прощу сегодня, если дашь покурить.

      – Ни за что! – взбунтовался он, и я с притворным равнодушием пожал плечом.

      – Тогда не прощаю.

      – И кто из нас манипулятор?

      – Нашел чему удивляться.

      Зря, конечно, я затеял этот разговор. Бастиаан впился мне в кости на остаток дня.

      – Заканчивай