Таракан. Сергей Рубенцев

едят, в саду почти незаменимы. И для огорода хороши.

      – Ох, спасибо, Аркаш. Так бы и не узнала. – Поблагодарила баба Лера.

      – Не за что. – Отозвался я. – А насчёт тараканов. – Я как-то запнулся и сразу помрачнел, а в ушах зазвенел гул лапок, которыми перебирают, ползя по поверхности, омерзительные создания. – То чёрные могут и поодиночке обитать, иногда собираются в небольшие группы.

      И внезапно в горле застрял ком. Сотни тараканов бредут отовсюду, и страшный гул, словно надвигающейся катастрофы, неумолимой и которую не в силах остановить никто, раздаётся, стучит в висках, как сирена перед началом землетрясения или цунами.

      – Понятно, Аркаш. Ладно, всего тебе доброго. – Проговорила Маша.

      – Надеюсь, они к нам не подберутся. – Заметила Елизавета. – Травить их надо.

      – Это да… – Согласился я и пожелал всего доброго.

      Перед тем, как уйти, я вдруг почувствовал, как в ноздри мне ударил запах яда, смердящего и похожего на хитин. Он словно обитал где-то рядом с крыльцом.

      Не обратив на это внимания, хоть меня на мгновение и одолел непонятный ужас, я выдвинулся дальше.

      Трёх старушек уже не было на лавочке, когда я возвращался домой с пакетом продуктов. Добравшись до своей квартиры, я всё тщательно осмотрел – нет, их не было ни в ванной, ни под раковиной на кухне.

      Но я решил всё же поставить ловушки. Эти твари, их крылья… Хорошо, что они не умеют летать. Ужасные создания. С трепетом я приступил к работе, решив бороться с ними.

      И только отдалённый неясный шорох, и бульканье капающей воды изредка проносились в сознании, показывая моё омерзение и отвращение к этим созданиям.

      В детстве, когда я был ребёнком, помню, в один солнечный майский день, когда тепло уже медленно наступало и близилось лето – именно тогда, придя домой, я решил открыть дверцы под раковиной на кухне.

      Санузел петлял и уходил дальше, и по трубам ползли они – не больше трёх, чёрные тараканы. Я заметил их не сразу. Одно существо каким-то образом забралось мне на руку, и я увидел его, лишь когда оно уже ползло у локтя.

      От ужаса я встряхнулся, и насекомое упало, а затем, движимое своим странным, исковерканным инстинктом, запетляло в безумном бессознательном танце.

      Создание побрело, быстро и уверенно, обратно, туда, где обитают его сородичи. Молниеносно, и при этом кружась в вихре. В этом таракане было нечто особенное.

      Словно он оказался на свободе, и два его инстинкта – желание исследовать что-то новое или вернуться, на несколько мгновений вступили в борьбу, но потом одержал победу тот, который привёл его назад.

      Что в них заложено? – Думал я. – Определённо, в их существовании есть что-то необычайное, пугающее и цикличное. То, что заставляет меня дрожать и содрогаться от одного упоминания этих хитиновых отродий.

      2

      Ничем я не занимался тем вечером, и холодный, заснеженный день мерно подходил к концу. Стремясь отвлечься от своих мрачных размышлений, я посмотрел в окно.

      За стеклом кружились в беспорядочном вихре хлопья снега – они падали,