Лучик. Каролина Гречишникова

что, не можешь вспомнить? – засмеялась девчушка. – Ладно, ты прости, но мы домой пойдём! Пока!

      Лера постояла ещё минуту. После встречи с Муськой и её хозяйкой она вообразила себя птенцом, который вылетел из гнезда. Так захотелось всё изменить! Перестать прятаться! И чтобы никто не смог встать у неё на пути.

***

      Надежда Аркадьевна еле удерживала в руках стопку тетрадей, которые ей сдали ученики на проверку, пакеты с продуктами и набитую методичками сумку. Уже в десятый раз она обыскивала карманы в поисках ключей.

      – Да куда ж вы запропастились!

      Волосы выбились из пучка и лезли в глаза. Дотянуться до звонка и не уронить всё было нереально, и она забарабанила ногой в дверь.

      – Откроет мне кто-нибудь?! Глухие, что ли?

      Наконец, щеколда повернулась.

      – Я вообще-то всё слышу. Мам, ты таким грохотом мёртвого поднимешь, – ответила Лера, зевая.

      – Пройти мне дай, и пакет возьми. Ты спала, что ли? Уроки сделала?

      – Сделала, мам.

      С домашними заданиями Лера еле справилась. Котята, о которых рассказывала Светлана Анатольевна, не шли из головы. В Москве мама не разрешала заводить животных из-за ремонта. Мол, собака погрызёт мебель, кот раздерёт обои. А хомяки или попугаи – это лишний мусор в квартире. Переехав в посёлок, Лера эту тему не поднимала. Хотя здесь и портить было нечего: обои отходили от стен из-за влажности, советская стенка разваливалась, а ковёр пестрил зацепками.

      – Мам, откуда у меня аллергия на кошек? У нас же их никогда не было.

      Лере показалось, что мама замешкалась в поиске ответа. Но пауза была недолгой. Надежда Аркадьевна, сняв с плиты кастрюлю с гречкой, внимательно посмотрела на дочь.

      – Ты была ещё совсем маленькой. Мы были в гостях у одной давней знакомой, у неё два кота. Я потом не знала, как тебя лечить: глаза красные, нос набух. Потом поняла: аллергия.

      – Я просто подумала… Вдруг ты ошиблась? Может, ты разрешишь мне, – Лера запнулась, пытаясь подобрать правильные слова, – взять котёнка.

      – Даже слышать об этом ничего не хочу.

      – Но мне нужен друг! Я бы заботилась о нём, кормила. Я буду сама всё делать, обещаю!

      – Лер, я против. Никаких котов в нашем доме не будет. Вот когда станешь взрослой, будешь жить в своей квартире, там заводи кого хочешь. Даже крокодила. А сейчас садись ужинать, – отрезала Надежда Аркадьевна и, немного погодя, сменила тему.

      – Кстати, у тебя ведь репетиция завтра? Над какой постановкой работаете?

      Лера склонила голову над тарелкой с ненавистной гречкой. Как можно говорить о спектаклях в такой момент? Она делится важным, волнующим, а мама будто не слышит. Или не хочет слышать.

      – Мы решили к концу года поставить «Волшебника Изумрудного города», – отчеканила Лера.

      – А кого ты играешь?

      – Элли.

      Лера сказала об этом так обыденно, будто речь шла о том, помыла ли она руки перед обедом. Надежда Аркадьевна была обескуражена.

      – Так спокойно говоришь, не узнаю тебя. Это же прекрасно! Отличная