Пленница. Цена любви. Дина Данич

бы на это. Слишком уж жадное ожидание отражается на его лице.

      – Тебе нечего стесняться, лисица. Уверен, под этими тряпками ты бесподобна.

      Такой откровенный и наглый комплимент окончательно выбивает у меня почву из-под ног. Кажется, я близка к истерике, но Адам резко разворачивается и демонстративно встает спиной ко мне, вроде как уважая мою просьбу.

      Его противоречия сбивают, мешая ориентироваться в происходящем.

      – Мое терпение на исходе, – лениво бросает он, напоминая о том, ради чего пришел. – И кстати, под это платье не носят белье.

      Рвано выдохнув, отступаю и, смирившись с тем, что я проиграла, начинаю переодеваться.

      Я не вижу себя в зеркало, но стоит только надеть платье, как чувствую себя чужой. Ткань приятно холодит тело, и если бы не обстоятельства, вероятно, я бы даже восхитилась. Но вместо этого острое ощущение откровенной пошлости моего внешнего вида заставляет чувствовать себя унизительно.

      Леви не дожидается, пока я дам знать, что готова – просто молча разворачивается.

      Его по-мужски жадный взгляд медленно скользит по мне снизу вверх.

      Платье с открытыми плечами и с довольно приличным вырезом – наверное, ничего крамольного, но для меня чересчур. Я привыкла носить совершенно иное. Пусть все мои шрамы прикрыты тканью, но я чувствую себя уязвимой и беспомощной, даже закрываю руками грудь.

      Я не знаю, чего ждать от мужчины. Наверное, даже если он набросится на меня, я не удивлюсь. Надежда, что все закончится благополучно, практически умерла во мне.

      Адам чуть сдвигает брови, будто хмурится или сдерживается. А затем приближается нарочито медленно, словно давая мне понять его намерения.

      Все мое тело пронизано холодом. Изумрудная зелень его радужки становится едва ли не черной. И когда Леви наклоняется, чтобы жадно вдохнуть и провести пальцами по моему плечу, я задерживаю дыхание, готовясь, что вот сейчас зверь и накинется.

      – Идеально, – выдыхает мне в губы Адам.

      Горячее дыхание опаляет кожу. Ее жжет, покалывает, а в голове становится пусто – стылая обреченность заполняет меня, медленно подчиняя себе.

      Леви слишком близко, между нами не остается ничего – только дыхание. Практически одно на двоих.

      Кажется, пространство застывает, и нельзя пошевелиться или даже моргнуть лишний раз. Однако резкий звук где-то за пределами этой комнаты заставляет вздрогнуть и отступить, вырываясь из плена безумства хозяина дома.

      Который тут же хватает меня, не просто не позволяя отстраниться, но еще и прижимая к себе.

      Ловушка захлопывается, а я так и не успела сбежать.

      – Тише, – усмехается Леви, не позволяя мне снова сделать даже попытку сбежать.

      Между нами лишь тонкая ткань моего платья да его рубашка.

      Жар мужского тела подавляет, обнажая неприглядную правду – я всего лишь игрушка в его руках.

      Какой смысл бороться, если в итоге меня все равно заставят выполнить все требования?

      В памяти тут же всплывает, как я сдалась в прошлый раз.

      Сначала