Страшно сказать. Когда молчание ребенка говорит громче слов. Кэти Гласс

Оскар. – Я от этого просыпаюсь.

      – Ты хочешь сказать, что свет мигает? – Я была слегка озадачена. Я подумала, что, возможно, он жил в густо застроенном районе, где фары машин светят в окно спальни, или, может, поздно ночью вспыхивает и гаснет неоновая вывеска.

      – Они постоянно его включают, – проговорил Оскар.

      – Кто?

      – Люди в доме.

      – О. Что это за люди, милый?

      Он снова умолк. В приемном родительстве очень часто бывает, что ребенок неохотно делится личным, и приемные родители (и социальные работники) вынуждены стать детективами и осторожно выведывать у него информацию. Также нам нужно быть чуткими к ситуациям, когда ребенок начинает о чем-то рассказывать, поскольку то, что он в действительности пытается сказать, может оказаться неочевидным.

      – Эта комната – твоя спальня, и здесь будешь спать только ты, – подчеркнула я, надеясь, что это поможет ему почувствовать себя в безопасности. – Я не буду входить в твою комнату и включать свет, если ты не захочешь. Ты можешь держать дверь открытой или закрытой – как тебе хочется. Когда нужно будет вставать в школу, я постучу в твою дверь, чтобы разбудить тебя, и тогда ты можешь крикнуть: «Войдите!»

      – Вы постучите в мою дверь, – повторил Оскар, словно он не понимал, что я имею в виду.

      – Да, вот так. – Я вышла, приоткрыла дверь, постучала и сказала: – Это Кэти. Можно войти? И ты говоришь: «Да, входите».

      Я показала ему еще раз, и на второй раз он отозвался:

      – Да, входите.

      – Прекрасно, – сказала я. – Молодец. Помни, это твоя комната. Ты здесь хозяин. Хорошо?

      Он кивнул и, думаю, в этот момент начал осознавать, что будет здесь в безопасности, так как его лицо стало менее напряженным, и Оскар принялся рассматривать комнату. В отсутствие его вещей в ней было особо не на что смотреть: мебель, постеры на стенах. Я принесла сюда коробку с игрушками и несколько мягких игрушек. Сейчас Оскар немного расслабился, и я подумала, что могу попросить его переодеться. Мне правда нужно было переодеть его на ночь, чтобы выстирать его школьную форму, и к тому же, я не хотела, чтобы он привыкал к одежде, в которой ходил днем.

      – Оскар, я подожду снаружи, пока ты переоденешься в пижаму и ляжешь. Потом, когда будешь готов, можешь сказать: «Войдите!» Не дожидаясь, пока он откажется, я вышла за дверь, прикрыла ее и постояла немного. Через несколько минут раздался тихий голос Оскара:

      – Я в кровати. Вы можете войти. – Я улыбнулась.

      Несмотря на разрешение, прежде чем войти, я постучала.

      – Прекрасно, – сказала я, собрав одежду Оскара. – Я постираю ее, и завтра, когда ты пойдешь в школу, она будет готова.

      – Вы отвезете меня в школу? – спросил Оскар; его личико выглянуло из-под одеяла.

      – Да, и заберу тебя. А сейчас я хочу, чтобы ты попытался уснуть. У тебя был очень утомительный день. Поцеловать тебя на ночь? – Я всегда уточняю такие вещи, иначе подобное предложение может оказаться неприятным вторжением в личное пространство ребенка и напугать тех, с кем плохо обращались.

      Оскар выглядел