Тот, кто живёт между приливами. Евгений Владимирович Асекретов

браслет щелкнул, открывая миниатюрный портрет: девочка лет десяти, смеющаяся на фоне маяка.

      Минуты растягивались в часы. Джек стоял на носу, вцепившись в поручни, пока ветер рвал его куртку. Туман шептал. Сначала тихо – обрывки слов на языке, которого он не знал. Потом громче. Её голос.

      – Джек… – Сара звала его, то справа, то слева, то из глубины собственного черепа.

      Он достал смятую фотографию. Снимок давно пожелтел, но её улыбка всё так же сияла. “Спеши” – шептали волны.

      Капитан бормотал молитву, перебирая чётки из рыбьих костей. Его слова звучали, как:

      – Ктулху фхтагн… Й’аи’нг’нгх…

      Джек отвернулся. Сквозь молочную пелену тумана пробивался огонёк – слабый, мигающий, как последние удары умирающего сердца. Он не освещал путь, а скорее манил, как свет в окне дома, где уже никого нет.

      – Это он? – крикнул он, но капитан лишь засмеялся – хрипло, как треснувший колокол.

      – Ты думаешь это маяк? – он указал на огонёк. – Это глаз. Его глаз.

      – Почему вы помогаете мне? – спросил Джек, сжимая поручни. – Вы же возите только трупы.

      Капитан повернул голову, и впервые Джек увидел его настоящие глаза – не мутные, а пронзительно-синие.

      – Моя Лиза носила такой же шарф. С ромашками. Бойд забрал её в 1955-м. – Он плюнул за борт. – Иногда мёртвые мстят через живых.

      V

      Берег призраков

      Лодка врезалась в берег, как в стену. Удар был таким сильным, что Джек едва удержался на ногах. “Мэри-Энн” врезалась не в песок, а во что-то твёрдое – может быть, в подводные скалы или в кости тех, кто когда-то пытался бежать. Капитан даже не обернулся – его руки вцепились в штурвал, как будто он боялся, что остров утащит его вместо Джека. Песок хрустел под ногами не как обычный пляжный – а словно под ногами ломались тысячи крошечных костей. Он наклонился и поднял горсть – среди серых песчинок белели осколки зубов и фаланг пальцев, все с одинаковыми отметинами: крошечными спиралями, выгравированными на поверхности. Ветер принёс запах гниющей морской травы, но под ним чувствовалось что-то другое – сладковатый, почти аптечный запах формалина.

      – Обратно? – крикнул капитан, уже разворачивая штурвал.

      – Через три дня, – бросил Джек, но старик лишь покачала головой, исчезая в серой пелене.

      Он наступил на что-то мягкое. Под ногой хрустнула ракушка, но когда он поднял фонарь, увидел не панцирь, а палец. Женский, с облупившимся лаком. Рядом лежало безглавое тело – неестественно ровно, как будто его аккуратно уложили, а не выбросило волной. Кожа имела синеватый оттенок, но не разложившаяся – скорее законсервированная, будто её намеренно сохранили. На внутренней стороне запястья виднелась татуировка: “Л.Х. 2011”. Когда Джек отодвинул мокрую ткань платья, на внутренней стороне бедра обнаружилась ещё одна метка – якорь с той же датой.

      – Как будто время здесь заморозилось в момент её смерти, – подумал Джек, замечая, что кровь на платье ещё влажная. Он присел, стараясь не смотреть на культю шеи.

      Он